В червя начали палить уже все, фиолетовые брызги летели вкривь и вкось свихнувшимся конфетти. Тварь дёргалась, как марионетка, управляемая обезумевшим кукловодом. Шатун, благоразумно упавший на землю, отползал из-под обстрела, волоча за собой пострадавшего, продолжающего орать, как заведённый.
Тишина наступила резко, словно на стрекочущий автоматными очередями мир набросили звуконепроницаемое покрывало, разом прервав какофонию. Незнакомец сбавил децибелы, подвывая сквозь зубы.
– Готов, – неожиданно пискляво сказал кто-то. Шатун, успевший отползти метра на четыре, оглянулся.
Тварь слабо шевелилась, успев наполовину забраться обратно в землю. Но в её шевелении уже не было той энергичности, нахрапистости: она делала это на исходе сил.
– Готов, – эхом повторил кто-то, кажись Герман. Шатун поднялся на ноги, отряхиваясь. Червь лежал безвольной фиолетовой кишкой, сладковатый запах усиливался.
Глава гэвэшников осторожно подошёл к червю и ткнул носком берца в один из наростов.
– Сдох.
– Что тут у вас?! – Вдалеке показался Андреич-Глыба. – Герман, ты, что ли, весь этот перепляс подогнал? Стрельбы на весь посёлок, я уже решил, что Калёный явился – мне счёт за битую в прошлом месяце личность выдвигать. Ебулдыцкий шапокляк, да что за день такой, ни минуты покоя…
Никогда не упускающий возможности ввязаться в дискуссию Знаток бросился к лежащему на земле, глухо стонущему незнакомцу. Осмотрел его руку. Поднял злое и напряжённое лицо на Лихо.
– Если хотите хоть что-нибудь вытрясти из него по поводу и без повода, начинайте прямо сейчас! Ему осталось не больше часа, потом будете через спиритическое блюдце хором канючить, неизвестно у кого – расскажи да расскажи. Чего встали? Бегом!
Андреич врубился в расклад с ходу, и через четверть минуты двое кряжистых гэвэшников уносили потенциального жмура в посёлок. Лихо и Книжник шагали рядом с Андреичем, внимающим чётким пояснениям Лихо, временами осаживая влезающего в доклад Книжника, с его сумбурными пояснениями.
Алмаз, Шатун и Герман остались втроём. Громила подошёл к лежащей на земле твари и задумчиво уставился на неё.
– Что это было? – Вопрос Алмаза был адресован Знатоку. – Я такого фаллоса с клешнями ещё никогда не видел, хотя вроде и не вчера родился. Просвети, ты вроде кумекаешь, что к чему…
– Это могильщик. – Герман почесал переносицу. – Кто-то называет «земляным крабом», но это уже лирика. Они в этих краях почти не водятся, чаще южнее. На кладбищах зачастую шалят, поэтому и могильщики. На живых нечасто нападают, но, уж если проголодается, может. А что он здесь забыл, именно в это время, знать бы… Такое ощущение, что шипачи, да и этот подземный фрукт, не просто так объявились напомнить о своём существовании.