Догадывалась, что тревога была связана с шейхом, но не могла понять почему. Он пока не сделал ничего плохого, кроме его странных знаков внимания, от которых хотелось спрятаться.
Именно из-за этого настроение упало на дно, и весь завтрак сидела угрюмая и вялая, поедая местные бутерброды с чаем. Работать не хотелось, как и делать что-либо. Решила на часик другой отвлечься, но не знала как.
Поэтому после завтрака вернулась к себе в шатёр, и принялась за работу, хоть и делала всё без энтузиазма. Но, только начав переводить третью часть книги, погрузиться в свои мысли не получилось, отвлекаясь на уличный шум.
Минут десять назад послышался рёв мотора, который предпочла проигнорировать, а теперь по ту сторону шатра кто-то активно и громко переговаривался, делая это недалеко от моего места работы.
Встав со своего стула, решила посмотреть, почему так шумно. Пропускать самое интересное никогда не любила. Надеюсь, это приехал не Асад, а кто-то другой. Судя по английским словам, это был не он.
Отодвинув полотно в сторону, вышла на улицу, осматриваясь. Взглядом зацепила небольшую компанию из пяти человек и перевела всё внимание на них. Посмотрев на их спины, даже по ним поняла, что два человека были не арабами. Были слишком худыми и бледными, да и говорили с американским акцентом.
Молодой парень, который звонко и знакомо засмеялся, обернулся боком ко второму американцу, улыбнулся и что-то произнёс. Присмотревшись, внешность парня показалась мне смутно знакомой. Но утверждать это с моим зрением и без очков, было не разумно.
Поэтому обратила всё своё внимание на другого человека. Мужчина в возрасте, маленького роста и со странно стриженой бородой. Такую я видела только один раз в жизни и её владельца ни с кем не спутаю.
Двинувшись со своего места, пошла в сторону шумной компании. Настроение поднялось, и я уже не ползла как умирающая гусеница, а уверенно шла вперёд, надеясь, что не ошиблась в своих догадках.
Стоило подойти чуть ближе, и удостовериться в своих мыслях, широко улыбнулась и привлекла внимание тех людей, что стояли ко мне лицом.
– Госпожа Коваль, рад вас видеть, вам что-то нужно? – спросил на ломанном английском араб, который увидел меня самый первый. Меня знал чуть ли не каждый в этом лагере из-за моих вынужденных нарядов, поэтому то, что я видела его впервые, и он при этом меня знал, была не удивлена.