– Что за наваждение? – уже второй раз за считанные минуты произнёс Ильясов, – я это вижу своими собственными глазами или мне мерещится. Сюрреализм в натуре! Этого не может быть, разве что в кошмарном сне и то с крутого бодуна.
Возникло неодолимое желание с усердием продрать кулаками глаза, дабы смахнуть это нереальное видео. Убедившись, что это не галлюцинация, Ильясов с раздражением помянул механика: «Он, шельма, что там, в ПЭЖе (Пост Энергетики и Живучести) чаи гоняет с печенюшкой, а у него на полуюте черти гопака копытят вприсядь…» и взглянул на хронометр. Всё ясно. Ведь, не прошло ещё и минуты как корабль внезапно скис, что автомобиль на скорости, вдруг попавший в непролазную ухабу. А о том, что сейчас происходит на полуюте, механик, конечно, не ведает. Впрочем, наивно полагать, что там у них под палубой божья благодать. Без сомнения, на палубе полуюта всего лишь макушка айсберга, хоть и впечатляющая.
Полуют корабля, где располагался турбинный отсек, на самом деле являл собой невообразимое, быть может, уникальное зрелище, которое более смахивало на гранд-иллюзию великого Коперфильда, умевшего непостижимым образом совершать с виду невозможные и непосильные человеку трюки. Увидев такое, и впрямь поверишь в сверхъестественное. Из горбовидных воздухозаборников турбокомпрессоров корабля, расположенных в два ряда на полуюте, и которые ну никак не связаны с водой, мощным, угрожающе бесшумным потоком изливалась… она самая. Конечно, забортная, ибо ни одна цистерна корабля, топливная или водяная, не смогла бы обеспечить такие масштабы потока. Толстым маслянистым слом вода покрывала палубу полуюта и удерживаемая сплошным фальшбортом со зловещей ламинарностью сливалась на шкафут. Казалось, что какое-то громадное морское чудище, захватив в свои щупальца корабль как игрушку, забавляясь, не спеша, вдувало воду откуда-то снизу. Эффект неправдоподобности картины усиливался отсутствием каких-либо версий происшедшего. Обнадёживало единственно то, что поток этот явно ослабевал с каждой секундой. Но секунды эти казались невыносимо тягучими.
Боевые посты доложили об отсутствии каких бы то ни было нештатных явлений в носовых отсеках корабля. Только пост энергетики и живучести отмалчивался, испытывая терпение встревоженного командира.