– Хорошо, что дома заброшены и нет соседей, – сказал он, пытаясь встряхнуть надоедливые мысли.
– Это почему же?
– Так будем знать точно, что никого из рядом живущих нет, мы никому не интересны, а любой пришлый будет означать нездоровое любопытство нашими персонами. Остаётся ещё местный участковый, дядя Гриша, но он – бывший любовник моей тётки, думаю, что он даже прикроет, если что.
– Нет. Участковые такие люди… им сейчас верить нельзя.
– Не спорю с тобой, но дядя Гриша относился ко мне, как к родному. У него сын, мой одногодок, в Усманке утонул, а его жена тогда умом из-за этого тронулась. Вот почему дядя Гриша, чтобы тоже с катушек не слететь, начал меня как крестника привечать, хоть и не является таковым. Поэтому он и пережил горе. Так что не сдаст.
– Раз так, то нам повезло.
– Будем надеяться.
– Как же жарко! Солнце так печёт, что на улицу хоть не выходи.
– А что ты хотела? Июль – макушка года. Сейчас люди только и спасаются выездами на водоёмы.
– Ты душ сделал?
– Да. Всё посмотрел, кое-что подкрутил, воду налил. Сейчас жарко, она уже, наверное, согрелась.
– Тогда мы тоже купаться пойдём? – поинтересовалась Надя с нотками озорства в голосе.
– Пойдём. Сейчас машину загоню во двор, чтобы глаза никому не мозолила и тогда можно. Только там нюанс есть.
– Какой?
– Мыться придётся по одному.
– Серьёзно? Ты что, меня боишься? – хитро спросила Надя.
– Нисколько. Просто мыться вдвоём не очень удобно: в душевой мало свободного места, так что друг о дружку касаться точно будем. Да и в одежде как-то не хочется.
– А почему в одежде? Так я в душ иду с мужем или как?
– Конечно с мужем. Я просто предупредил.
– Я, может и хочу КАСАТЬСЯ мужа.
– Я ничуть не возражаю, Надюш, – Егор покраснел, услышав последнюю фразу – тогда я пошёл машину отгонять.
– Полотенца и бельё я уже приготовила. Жду в душе.