И однажды она решила всё-таки выйти на улицу…
Он выскочил в тот самый момент, когда она открыла ворота. И с облегчением вздохнул, когда понял, что там никого нет. Тишина и пустота. Ника в последнее время была тихой, иногда за день вообще не произносила ни звука, только куталась в ткань и тоскливо смотрела в окно. Казалось, что это окно по каплям высасывало из неё жизнь. А ещё она начала судорожно кашлять. Крови не было, но всё равно, слыша этот кашель и чувствуя хриплое дыхание, он чувствовал безмерное чувство вины: не смог, не удержал, не сберёг. А ведь мог вовремя заметить, что не всё так гладко и спокойной, что она замёрзла, что села на холодное, что отдала ему свой ужин. Может, тогда он бы смог заметить и остановить болезнь, которая сейчас медленно выедала её изнутри. А она – если бы она обратилась, что бы он делал? Выгнал бы, опасаясь за свою жизнь или держал бы рядом, тратя еду, и тешась надеждами о возможности излечения? Её, которая столько всего сделала ради человека, который ничем не может ей помочь, даже с теми полными записей тетрадями. Если подумать, то именно она всё это время поддерживала порядок и старалась по максимуму защитить его от тяжёлого и угнетающего труда.
Теперь же она замерла перед открытыми воротами, будто высматривая там кого-то. Лицо её ничего не выражало.
– Ника, что ты делаешь? – воскликнул мальчик, кидаясь к ней, но не успел.
Девушка сделала стремительный шаг вперёд, рывком освободилась от целого кома ткани, в который была закутана, и начала освобождать карманы. Щёлкали застёжки, гематит, тускло светясь, падал на землю. А потом падать стало нечему. Она обернулась и улыбка появилась на лицо, стремительно заливающемся румянцем.
– Мне хорошо. Теперь мне хорошо.
– Что? О чём ты говоришь? Там же холодно! Оденься!
Но она его уже не слушала. Она подняла руку вверх, показывая пальцем в небо, и удивительно чётко произнесла:
– Спасение там.
И вышла за ворота…
Бубну первые два дня пришлось несладко. Долгое время он не мог понять, что произошло, а, когда смог, не смирился, выскочил на улицу и бегал по полю, выискивая её лицо среди заражённых. Но ничего не нашёл. А потом пришло осознание одиночества. Нахлынуло внезапно. Он открыл утром глаза и никому не пожелал доброго утра. Ни с кем не разделил завтрак.