– Парень остановился по адресу, который вы слышали. Хозяин квартиры – Фрэнк, обитает, по-видимому, у соседки этажом выше. Скажите ему, что Профессор передает пламенный привет и кучу поздравлений. После этого он сделает для вас все, что угодно. Но предупреждаю, самого Фрэнка не трогать. И вообще, я отдаю вам только парня.
Никаких серьезных доказательств того, что у Профессора побывал именно Мигель, не было. И все-таки это была зацепка. Единственная зацепка.
– Спасибо, мы вам очень признательны, – Бобби Кларк сделал шаг назад и слегка поклонился хозяину кабинета.
Профессор сидел в кресле и отрешенно смотрел перед собой.
Бобби понимал, что надо попытаться любой ценой выудить у Профа еще хоть какую-либо информацию об этом парне и, набравшись смелости, тихо спросил:
– Простите за любопытство, Профессор, но… но почему все-таки вы решили отдать этого человека нам?
– Изумрудное колье было очень дорогое и очень старой работы, наверное, фамильное, – Профессор говорил размеренно, и какой-то едва заметный оттенок грусти вдруг зазвучал в его голосе. – Так вот, парень, цинично улыбаясь, сообщил мне, что юная наследница ожерелья рассталась со своим украшением из-за любви с первого взгляда. При этом он самодовольно хохотнул и сказал, что взамен оставил ей приятные воспоминания.
Профессор замолчал, и пауза была мучительно долгой:
– Конечно, мы живем в мире бизнеса, где обман и ложь порой трудно отличить от правды, где всем правят деньги, капитал и прибавочная стоимость. Но я всегда презирал подонков. А теперь уходите, я должен побыть один.
Бобби Кларк и Си Пак быстро направились к двери и тут Бобби обратил внимание, что на стене, напротив кресла, где сидел Профессор, висела большая копия картины Сандро Ботичелли «Покинутая». Судя по месторасположению, это было наиболее любимое полотно хозяина кабинета.
В это же время вЛондоне. Холостятская квартира дивизионного комиссара Джеймса Хью. Его любимое место отдыха и встреч с близкими друзьями: лордами, членами парламента и контр-адмиралами
Шеф лежал на диване и, пытаясь расслабиться, дочитывал авангардистскую пьесу чертовски талантливого молодого драматурга. Пьеса была полна тонких диссонансов и эвфемизмов. «Ты исчадие ада!!!» – закричал Свифт и вонзил в свою супругу турецкий кинжал. Женщина падает на пол, и из того места, куда был нанесен удар, на сцену изливается черная зловонная жижа. Занавес.