Амина сидела, устремив взгляд в парту. Румянец на щеках странно контрастировал с пепельными волосами. В воцарившейся тишине стало слышно, как в коридоре две девушки оживлённо разговаривают о каком-то Стасике и о новых лаковых туфлях.
– Тоже плебс, – фыркнул Влад Вячеславович в полной тишине. – Вы говорите мне о победителях. Хорошо. Первое занятие мы посвятим разбору сочинения одного из них, а в конце пары я назову вам имя человека, написавшего опус, повеселивший почти всю коллегию, проверяющую конкурсные сочинения.
Я почувствовала холодок где-то в груди, ещё пока не понимая, откуда он взялся. А Влад как ни в чем не бывало объявил:
– Человек писал о известной, думаю, даже вам «Алисе в стране чудес».
И он отвратительным голосом принялся читать моё сочинение. Я противник чтения вслух сочинений, даже самых лучших, потому что это неправильно, когда личные мысли одного человека звучат в устах чужого человека. Влад Вячеславович не только читал, но так остроумно комментировал моё сочинение, что, несмотря на установившееся к нему негативное отношение, группа не могла удержаться от хохота. Он вывернул всё так, что даже полная Эльвира, переглянувшись со своей соседкой по парте, произнесла:
– Прям интересно, это кто же такое… такую муть написал, Влад Вячеславович?
Прозвучало насмешливо и угодливо. После того, как начался разбор грубейших ошибок по пунктам, авторство сочинения стало главной интригой пары. Большинство считало, что это неисправимый двоечник и недоумевало, как ему дали одно из конкурсных мест.
К концу пары я узнала о себе много нового – от того, что у меня поверхностное мышление и совершенно нет фантазии до того, что у меня злобный завистливый характер. Кто-то даже с тонким психологизмом высказал мысль о том, что автор сочинения, возможно, «подвергся насилию» и «закрыл ворота своей волшебной страны на засов» и «с тех пор живет в грубой реальности, где нет места воображению и чуду».
Помимо своей воли на протяжении всего времени, пока с азартом громили моё сочинение, я сидела и краснела. Никогда не замечала за собой такой особенности, впрочем, меня никогда и не подвергали подобному обсуждению. Если кто-то из группы посмотрел вокруг внимательнее, то догадался об авторстве по одному лишь моему виду.
За всю пару Влад Вячеславович так ни разу на меня не взглянул, даже для того, чтобы полюбоваться ярко-алым цветом моего лица. Наверное, это означало высшую степень его пренебрежения. Мой час приближался. По сути, тут нет страшного – ну, поругали, с кем не бывает? Но обидно и неприятно, что в новой группе на первой же паре тебя выставляют совершенной дурочкой.