– Почаще перечитывайте «Книгу Без Названия!» Конечно, Эм, ты вправе сесть на берегу реки, безучастно глядя на её течение, но тогда ты увидишь вечность лишь в отрезке твоего собственного представления о ней лишь от излучины до излучины, так сказать, от одного поворота судьбы до другого, а… – тут он вдруг умолк, что-то стало спихивать его с табуретки, поскольку его другая половина, хулиганившая за столом, стала обиженно тянуть к нему свои руки.
– А ты говоришь, кинь в него чем-нибудь! – но Рис не возмущался, а скорей сочувствовал непутёвому двойнику Меча, – Меч, помнишь год тому назад? – Рис вытер кисть и отошёл от станка, выискивая глазами место где бы притулиться. Но вместо того, чтобы ответить, Меч вдруг стал пунцовым, словно чем-то подавился, задыхаясь, он схватился руками за горло и стал с табуретки валиться на пол. Эм бросился ему на помощь, но Рис решительно преградил ему дорогу:
– Не надо! Мастер знает, что делает!
– Да что тут у вас происходит? – Эм был бледен и напуган, но Рис и сейчас сохранял спокойствие, он спокойно подошёл к столу, молча допил постакана браги и преспокойненько уселся напротив, спокойно глядя как тот с пеной на губах корчится на полу. Итак, двойник Меча за столом корчил плаксивую физиономию и тянул к нему руки, и, несмотря на то, что рот его тоже был закрыт, речь Меча словно бы текла сама собой, как река, о которой шла речь. «Хочешь ощутить её динамику? Тогда войди в неё!» – призывал Мечтатель, вернее, голос его.
– Давай, давай! – Рис стал подбадривать его, смеясь, а Эм стал грести прочь от этого места, будто сидел в лодке и управлялся вёслами.
– Это будет последний пласт информации, полученный нами в процессе познания жизни на рубеже её бессознательного восприятия! – слова Меча сами разносились по комнате, но концентрируясь как бы в одном конкретном месте. Плыть Эму было легко, одно его движение руками покрывало расстояние, равное примерно двум ширинам комнаты, как эта. Его заплыв был похож на полёт во сне, только это не было парение в облаках, скорее медленное проваливание вниз, в тихую безразличную бездну. Но сны тем и хороши, что там любое падение гарантировано благоприятным исходом. Эм радостно гребёт руками, но, как и положено всем ощущениям во сне, до стола он доплыть не может, потому что расстояние до него не типичное, оно сладко высасывает силу из рук и хочется закрыть глаза, и улыбаться… Но, так устроена Старая Планета, что когда там зима, то обязательно идёт снег, а если лето, то, значит, будет обязательно тепло, что не так опасно для сохранения жизни. Не позволяя ему приблизиться к столу, река несла Эмигранта вдоль синих берегов с меридианами, словно они были вырезаны из контурных карт и раскрашены школьником от руки, а фонограмма, под которую Меч говорил, не открывая рта, больше не смущала его, напротив, она казалась ему вполне логичной и обоснованной.