Накануне я всю ночь играл в «Зеленом тереме», и голову было так же тяжело таскать на плечах, как мешок риса. Я понял, что уже недели три не являлся домой, вся одежда пропахла. Я спихнул толстуху с кровати и поехал на ней домой. За нами бежали носильщики с паланкином; когда мы приехали, я отправил ее на нем обратно в «Терем».
Толстуха со вздохами и охами побрела к городским воротам, причитая, что даже Дедушка Гром не бьет в спящих, а она только прикорнула, как я ее опять куда-то погнал. Когда она сказала, что у меня черная душа, я опустил ей между грудей серебряный юань, и она заткнулась. Увидев у ворот столько народу, я воспрял духом.
Тесть был председателем городского торгового союза, я издалека увидел, как он стоит посреди улицы и кричит:
– Все встали, встали! Когда пойдет Армия, всем махать флажками, кричать «да здравствует»!
Кто-то увидел меня и радостно воскликнул:
– Смотрите, смотрите!
Тесть, как только понял, что это не Армия, постарался затеряться в толпе. Я пришпорил толстуху:
– Но! Но!
Под насмешки, несущиеся с обеих сторон, толстуха побежала рысцой, приговаривая:
– Ночью спишь на мне, днем ездишь, черная твоя душа, ты меня до смерти загоняешь.
Конец ознакомительного фрагмента.