– В чём дело, Рогожкина?
– Я… я уже домой ухожу, Ваня. Не забудьте закрыть окна. Сквозняки, знаете ли.
* * *
Сона облегчённо выдохнула.
Тайна была укрощена, поймана и обуздана.
Спасибо Теофилю Ключу, вовремя подоспевшему, пришедшему ей на помощь.
– Вы спасли меня, Тео…
– Не льстите себе, госпожа претендентка-на-должность! – холодно отчеканил Теофиль, – я не ради вас здесь очутился. Рогожкину стало жаль. Между прочим, из-за вас ей грозили серьезные неприятности. Может быть, в плотном мире разбитое сердце – это мелочь, пустяк, но вам, жительнице Прозрачной Империи… вам должно быть сейчас стыдно!
Глаза Теофиля полыхали, как два изумрудных костра.
Возле таких не согреешься, с тоской подумала Сона.
– Мне стыдно, господин Ключ… Даже не знаю, как это получилось… Я почти накинула на мустанга прозрачное лассо, всё согласно инструкции…
– О Прозрачное Небо! – Теофиль театрально воздел очи горе. – Лассо! Мустанг! Сона, это был жеребёнок, де-тё-ныш, понимаете? Их не ловят на лассо – только на сахар-рафинад.
Сона вспыхнула, мечтая провалиться в Подземный мир, прямо к огненным поварятам на сковородку.
Никогда прежде ей не было так неловко.
– Простите, Тео! Я – никудышная ученица! С заданием не справилась, чуть было беды не натворила, опозорилась… Мне не место в цеху тайн. Профессор Мистериус был прав: секреты не терпят дилетантов.
Теофиль преградил ей путь, не дал вылететь в окно.
– Госпожа претендентка- на-должность, извольте вернуться к выполнению своих обязанностей! Проследите, чтоб Рогожкина успешно добралась домой. Жеребёнок объезжен, укрощен, но всё-таки нужно проконтролировать ситуацию. Кроме того, не забывайте, что до конца недели вам необходимо найти и упаковать новорожденную тайну. Время ещё есть, между прочим. Кстати, известно ли вам изречение великого Мистериуса? «Ненавижу дилетантов, но гораздо больше презираю трусов и пессимистов!». Так что хватит киснуть – за работу!
* * *
Рогожкина снимала квартиру на окраине города, в районе, где серые однотипные высотки врезались в такое же серое бесприютное небо. Скамейки, автобусные остановки, стая бездомных собак, деревья, магазины, прохожие – мышиный цвет преобладал.
Жилье Сонечка делила со своей старшей сестрой Марьяной – девушкой резкой, грубоватой и острой на язык. Впрочем, в проницательности Марьяне нельзя было отказать. С полувзгляда она определила истинное положение вещей, заглянула в клетку, где был заточен секрет-жеребенок, и со знанием дела прокомментировала: