— Да зачем они вообще! — отмахнулась
я. — От них одни неприятности!
— От некоторых — да, — согласился
Шона. — Но я — не наследник трона и сам смогу выбрать жену, чтобы
мне нравилась.
— А Тургэну придётся взять, что
дадут? — злорадно ухмыльнулась я.
— Принцам крови жену обычно выбирают
родители, — кивнул Шона. — Но до сих пор Тургэну ни в чём не было
отказа — может, не будет и в выборе жены.
— Эту несчастную мне заранее жаль, —
хмыкнула я.
— Он ведь не будет обращаться с ней,
как с тобой. И к тебе он так относится только потому, что завидует.
Поведи ты себя иначе, вы даже могли бы подружиться.
— Ты его защищаешь? — удивилась я. —
Несмотря на то, как он обращается с тобой, своим братом?
Пусть и только по отцу.
Смуглое лицо Шоны мгновенно
помрачнело, он отвёл глаза.
— Это — не его вина.
— А чья? Кто-то заставляет его вести
себя по-свински?
— Ты ничего не знаешь о наших
обычаях, Марко, — в голосе моего нового приятеля проскользнули
металлические нотки. — Ни он, ни отец не могли повести себя
иначе...
В отличие от прочих отпрысков кагана,
история Шоны меня заинтересовала — в ней была какая-то тайна. Я
попыталась поймать его взгляд и осторожно спросила:
— Это из-за твоей матери? Она...
— Её больше нет, — резко оборвал меня
Шона. — Смотри, мы как раз вовремя!
Мы уже подошли к площади. Она была
была переполнена — на самом деле ещё не видела столько воинов в
одном месте. Возле стен толпились зеваки, вроде нас с Шоной, вдоль
ровных рядов вооружённых всадников носился на вороном коне
Бяслаг-нойон. При виде него у меня сжалось сердце. Перед глазами
замелькали картинки, забыть которые я и не пыталась: пронзённый
копьём мастер Шуи, Сонг, хватающаяся рукой за торчащую из плеча
стрелу, прощальная улыбка Сяо Ци... мёртвое лицо Вэя...
— Сейчас появится каган, — шепнул мне
на ухо Шона.
— Чтобы благословить их в путь? —
усмехнулась я.
— Да, и выпустить Сокола Войны.
Я недоумённо покосилась на него, но
тут раздались приветственные крики, и двери каганского дворца
распахнулись. На пороге стоял одетый в позолоченную кольчугу хан
ханов, за ним — отряд стражников. Тут же подвели коня, тоже в
позолоченной сбруе, и поднесли сокола в кожаном колпачке. Каган
взгромоздился на первого, протянул руку, чтобы на неё посадили
второго, и, тронув поводья, неторопливо потрусил вперёд — к
Бяслаг-нойону, замершему в седле в почтительной позе: голова
склонена, правая рука согнута в локте и прижата к груди. Это и есть
"правильный" способ кланяться, которому меня должны обучить? Что-то
негромко сказав склонившемуся перед ним упырю, каган, обратился ко
всем. Речь оказалась короткой, но встречена была с восторгом, и я
снова не удержалась от шпильки: