Я подскочила — как можно так бесшумно
подкрасться? Особой стеснительностью я не страдала — в балетной
школе мы переодевались все вместе. Но никто не глазел друг на
друга, как сейчас глазела на меня она.
— Не хочешь отвернуться или хотя бы
отойти? — неприязненно предложила я.
Девушку мой тон не смутил.
— Думала, твоё тело будет отличаться
от наших, — простодушно заявила она.
— Чем? Третьей ногой или четырьмя
руками? — огрызнулась я.
— Лицо же отличается, — пожала она
плечами. — Особенно глаза.
Глаза у меня папины — пронзительные,
ярко-серые с тёмным ободком по радужке, а волосы, как у мамы —
чёрные, тяжёлые, завивающиеся крупными кольцами. Вообще нечастое
сочетание, а здесь... Фа Хи прав, здесь я действительно —
диковинная зверушка.
— Так для чего это? — подняв андроид,
девушка повертела его со всех сторон.
— Теперь уже неважно, он сломан, —
отвернувшись, я уронила на пол шорты и поспешно натянула на себя
длинную рубаху.
— Это надевается сверху, сначала это,
— вытащив из вороха, который я небрежно сбросила на пол, более
тонкую рубашку, она протянула её мне.
Я только мученически вздохнула.
Процесс одевания затянулся, но, когда, наконец, на мне было всё,
что нужно, я почувствовала себя куклой-грелкой на чайник. Почти не
ощущая тела в слоях ткани, я вытащила из кармана шорт резинку для
волос и собрала их в хвост.
— Поспешим — трапеза скоро
закончится, — девушка качнула головой в сторону выхода.
— А моя одежда? — я прижала к груди
последнее напоминание о родной реальности.
— Пока оставь здесь. Когда укажут,
где твоя комната, заберёшь.
Вздохнув в очередной раз, я заботливо
сложила трогательную кучку в углу и повернулась к моей
«наставнице».
— Спасибо... забыла, как тебя
зовут...
— Киу, — улыбнулась она. — А ты —
Мулан? Вэй прав, не очень тебе подходит. Но можешь выбрать другое
имя. Идём! — и бесшумно выскользнула из комнаты.
Когда подошли к трапезной, из неё не
доносилось ни звука, и я решила, мы всё же опоздали, и завтрак
закончился. Но ошиблась. Вдоль длинных низких столов, подстелив
лишь тонкие подушки, прямо на полу сидели одетые в белое «адепты».
За отдельным столом у стены расположились «учителя» — все в тёмном.
Фа Хи сидел с краю. Когда Киу и я возникли на пороге, все головы
повернулись к нам, и я невольно поёжилась. Но тут же, вскинув
подбородок, двинулась за моей провожатой к столу-буфету, на котором
были палочки для еды, пустые мисочки, что-то вроде прямоугольных
подносиков и два вместительных чана с каким-то варевом. Сунув мне
подносик, Киу положила на него палочки и поставила две мисочки, ещё
две поставила на другой и, зачерпнув из ближайшего к ней чана
большим ковшом, плюхнула содержимое в одну из моих мисок. Я
поморщилась — пахло неплохо, но выглядело несъедобно. Другую миску
моя новая приятельница наполнила рисом, потом повторила то же для
своих мисок и кивнула, чтобы я следовала за ней. Когда мы шли между
«живыми» рядами, адепты уже сосредоточенно таращились в свои миски.
Все, кроме одного — Вэя, всё же узнала его при дневном свете. Когда
наши взгляды встретились, он лукаво прищурил глаз, но я
отвернулась. Сейчас мне совсем не до заигрываний. Киу опустилась на
свободное место за одним из столов, я села рядом и покосилась на
соседей по столу. Все делали вид, что не замечают ни Киу, ни меня —
ни тебе приветствий, ни пожеланий приятного аппетита. Я неуверенно
поковыряла палочками содержимое миски. Овощное рагу? Хотела
спросить Киу, но она, поймав мой взгляд, только качнула головой и
приложила кончики пальцев к губам. Конечно, я ведь — в месте
«молчания и духовного самопознания»... в котором Вэй уже успел
разболтать и о моём имени, и о том, что оно, по его мнению, мне не
подходит! По примеру Киу, я вылила «рагу» в миску с рисом,
собралась воткнуть в содержимое палочки, но получив от девушки
толчок локтем, недоумённо воззрилась на неё. Скосив глаза на свой
рис, она сложила вместе ладони и беззвучно зашептала молитву.
Интересно, кому они здесь поклоняются? Пожав плечами, я забормотала
«Отче наш» — молитве научила бабушка. Но беззвучно, как у Киу, не
получилось — приглушённый шёпот нарушил гробовую тишину, и адепты
завертели головами.