- Империи, - покосилась в успевшую опустеть наполовину
тарелку.
Приняв это за новый вопрос, похититель пояснил:
- Да, Империи. Ее название сложно выговорить на человеческом
языке, а перевести невозможно совсем. Но если хотите, оно очень
схоже с вашим словом, м… Сумеречье или Сумрачье. Приблизительно
так.
Скажи кто пару дней назад, что попаду в Сумеречную Империю в
качестве служанки без прав, но с кучей обязанностей, я бы подняла
этого человека на смех, но сейчас, признаюсь, было не до смеха.
Учитывая тот факт, что в случае непринятия того мутного мерзко
пахнущего зелья (я ведь даже не знаю его названия и из каких
компонентов оно состоит), я в любой момент могу расстаться тут с
жизнью, радости на моем давно побелевшем лице не прибавилось.
- Не бойтесь, - поспешил успокоить поверенный, беря мою руку
мягкими теплыми пальцами. – Пока вы на территории поместья,
опасаться нечего.
- А если покину – будет чего?
- Мириам не упоминала, что прислуге это запрещено?
Упоминала? Видимо – да, но захваченная наблюдением, как бледнели
при ее появлении горничные, я попросту пропустила эту информацию
мимо ушей. Как и большинство выплюнутых ею правил.
- Можете свободно перемещаться по замку и окрестностям, но если
выйдете за стену, вас накажут. – Губы Бриама расползлись в опасной
улыбочке, откликнувшейся в сердце холодком. - То же случится, если
вздумаете бежать. – Он резко подался через стол. – Вы же не
сделаете глупость, Ева? Обещайте, что не сделаете. В противном
случае, о возвращении домой можете забыть.
Сказанное тут же возымело эффект и, отшатнувшись от эльфа, я
поспешила закивать головой:
- Обещаю.
- Вот и славно, - мужчина медленно отклонился, оглядываясь на
часы.
Время неустанно летело вперед. Стрелки показывали без четверти
двенадцать. Оглянувшись за эльфом, я вздрогнула, вспоминания, что
через каких-то девять часов предстоит прибирать таинственную
комнату за железной дверью, от одного вида на которую тело сковало
в тиски страха.
- В случае чего, найдете меня в южном крыле, - Бриам поднялся,
готовясь покинуть кухню, к слову успевшую заполниться разномастным
народом.
Горничные и лакеи под визгливые покрикивания дородной поварихи в
белом фартуке толпились у очагов с котлами, раскладывая по тарелкам
еду, проходили к столам и молча присаживались. Да, именно, молча.
Между собой не разговаривали, друг на друга не глядели. Будто
одурманенные какими-то снадобьями, они не замечали никого
другого.