— Она умрёт,
да? Я случайно в неё попала, — лицо рыжей озарила сумасшедшая улыбка. — Но она
ведь ещё успеет родить нашего малыша, да? Мы с тобой так этого хотели,
помнишь?! У нас будет ребёночек... Она родит его для нас!
— Конечно,
дорогая, — понял, что лучше всего подыграть ей. Ещё пара осторожных шагов вверх
по лестнице. — Мы станем родителями. Только она не сможет сама родить. Нужна
помощь врача. Понимаешь, любимая?! — снова шаг.
— Ты правда
любишь меня? — капризный напряжённый взгляд стеклянных глаз.
— Люблю,
глупышка... Всегда любил.
Ещё шаг. Лика
радостно засмеялась, пустив по щекам слёзы.
— Мы теперь
всегда будем вместе. Где наш малыш? Давай найдём его, — говорил, как с
маленькой девочкой, но действовало.
— Четырнадцатая
квартира… Там, — доверчиво проронила она.
— Я так люблю
тебя, — последний шаг и протягиваю к ней руки. — Иди ко мне.
Девушка
блаженно шагнула на встречу и утонула в моих объятиях. В две секунды обезоружил
опасную руку и, скрутив сумасшедшую, передал следователю. Её визги ненависти и
проклятия меня не интересовали. В несколько прыжков добрался до указанной
квартиры и влетел в приоткрытую дверь.
Прямо в
коридоре на полу, обняв руками живот, лежала мать моего ребёнка. В груди зияло
пулевое отверстие, а сочащаяся из него кровь окрашивала платье в чёрный цвет.
— Родная?! Нет,
нет... — в ужасе рухнул возле неё и обхватил любимое лицо руками. — Где скорая?
— гаркнул на друга, делая первые попытки зажать чудовищную рану.
— Почти здесь,
— рапортовал перепуганным голосом Антон, который вызвал бригаду медиков ещё на
пути сюда.
— Милая, только
не уходи, пожалуйста, не бросай меня, — взмолился я, глотая страх вперемешку со
слезами.
Ужас потери
сдавливал все внутренности. Как всё же глупо и несправедливо. Молю, Боже, не
забирай их у меня! Всё не должно закончится так!
Любимая
приоткрыла веки, тускло посмотрев на меня. Попытался поймать переполненный
болью взор. Бледность лица пугала до полусмерти. Несколько горячих слезинок
выкатилось из её глаз, растаяв на моей ладони. Она слабо коснулась руки и тихо
прошептала:
— Умоляю, спаси
нашего сына!
ВИКА
Он всего семь
килограмм! Всего семь?! Да все семьдесят, если не семьсот. Мама дорогая, где
была моя голова час назад?
По лицу и спине
струями бежали капли пота, а руки конкретно онемели то ли от тяжести, то ли от
страха запнуться и уронить на пол эту тушу. Три яруса шоколадно-малинового
торта, выровненного сырным кремом белоснежного цвета; золотые вензеля из
моделирующего шоколада и тонкая вуаль придавали ему королевский вид; листики из
пищевого сусального золота обхватывали каждый мазок на покрытии, создавая
эффект лепнины; каскад из мастичных роз спускался с верхнего яруса к нижнему, а
золотой пластиковый топпер "Happy Birthday!" выгодно вершил всю
красоту данного великолепия.