Однако, силы
воли рыжей мерзавке было не занимать, она выдохнула и проговорила более тихим и
бархатным тоном, который когда-то сводил меня с ума:
— Тебя не было
рядом, когда ты был мне так нужен. Ты всё время оставлял меня одну. В
одиночестве.
Приехали.
Теперь я во всём виноват.
— Ты всегда
знала, что я много работаю, и протирать штаны в офисах — не моё. Я не блядствовал,
а зарабатывал деньги для нас, на нашу будущую семью.
— Ты — сын
выдающегося бизнесмена! — снова спор о старом. — Зачем тебе это кухарство?
— Да?! Но
пожрать в ресторанах ты любила в день ни по разу, — презрительно скривился,
поражаясь её лицемерию. — Не нравился мужик в роли холопа?! Что ж, думаю, ты
смогла найти себе достойный кошелёк с деньгами.
Она отвернулась
и горько сцепила губы. Помолчала, переводя дух.
— Я ошиблась,
Гера. Оступилась, потому что не было твоей руки, чтобы остановить и вразумить,
— вскинула на меня глаза, в уголках которых стояла вода. Цирк на гастролях. —
Но я до сих пор люблю тебя и невероятно тоскую по тебе, — сделала осторожный
шажок. — И ты, знаю, тоже.
Хотел
всколыхнуться в смешке, но её тело как-то резко прильнуло к моей груди.
Знакомый цитрусовый аромат парфюма, который сводил раньше с ума, ударил по всем
рецепторам.
— Кричишь и
пылаешь ненавистью, но лишь потому что до сих пор любишь меня и злишься из-за
этого.
— Лика, свали
от греха, — процедил сквозь зубы, чувствуя, что чары рыжей бестии сильны сейчас
как никогда, и парень в штанах одурел от её влияния на хозяина.
— Перестань, —
руки бывшей ласково обвили мою шею, а желанный когда-то рот в сантиметровой
доступности стал всем миром. — Я скучала по тебе. Я не прошу снова быть вместе,
но подарить друг другу немного былой страсти мы же можем?
Губы коснулись
уголка моего рта, опалив, как желанием, так и отвращением к себе.
— Просто
секс... И только секс.
— Ты вконец
превратилась в шлюху, — процедил я, не пытаясь оттолкнуть.
— Но это сейчас
тебя и заводит, — опустила взгляд ниже и её ладонь властно легла на мою уже
порядком оформившуюся приливом ширинку.
Да, ты
подгадала верно, вторая неделя воздержания поднимет моё естество при любом
намёке на женский организм. Руки бывшей гуляли по члену, сквозь ткань, а рот
требовал поцеловать её. Хрен тебе! Хочешь стать моей подстилкой в кровати —
ради бога, но не обессудь. Больно сжал плечо девушки и силой опустил вниз на
колени, приглашая к оральной ласке. О питомце в штанах, клянусь, забыл, в
данную минуту. Лика благодарно улыбнулась и устремилась к младшему Гере.