Джамур выглянул из-за дерева. Едва он успел почуять, откуда идет запах горячего нанопласта, как в дерево ударил лазерный луч, затем еще, еще… «Ах, ты! Разрядился» – только подумал Джамур и, сжав мышцы, повалился вниз. У самой земли Джамур расправил крылья и взмыл в небо. Теперь элекс был практически беспомощен. Без антиграва и разряженного лазера вступать в бой с коршуном, у которого размах крыльев шесть метров, а когти способны пробить полудюймовый нанопласт, было немыслимо. Поэтому он бросился наутек. Джамур торжествовал. Он упивался скоростью и высотой. Далеко внизу среди деревьев мелькал враг, изредка выбрасывающий за собой фантомы. Лес уже распознал его и улюлюкал вслед, хлеща ветвями. Элекс мчался быстро, невероятно быстро, но уйти от погони уже не мог. Джамур отметил далеко впереди просвет между деревьев – наиболее удобное место для следующей атаки, а еще дальше он увидел город, причудливое сочетание хайтека и нанотехнологий. Туда мчался вечный соперник, там было его спасение.
«Не успеешь» – радуясь, подумал Джамур. Когда момент настал, он камнем упал на противника и лишь в последний миг увидел, что тот бежит не по земле, а по воде. Лес пересекала узкая лента реки. Едва Джамур вонзил когти в спину элекса, его ударил электроразряд, по воздуху и воде прошла странная похожая на спираль рябь. Раздался закладывающий уши хлопок и Джамур потерял сознание.
Солнце клонилось к закату.
Детский дом-интернат имени Джовохарлала Неру располагался на правом берегу реки Лады. На его территории стоял длинный трехэтажный жилой корпус бежевого цвета и прямоугольное здание столовой под покатой металлической крышей. Строения примыкали друг, к другу образуя букву «Г», внутри которой и расположились придомовая площадка с клумбой, спортивным городком и выцветшим плакатом, на котором можно было разобрать надпись «Пионер – всем детям пример».
Директор детского дома Александр Ряпин с печалью смотрел в окно. Во дворе было пустынно, если не считать пса Тузика, лениво смотрящего на горящий по случаю вечернего времени фонарь. Почти все дети, кроме дежурных и провинившихся за день были «охвачены» кружковой работой, которую проводила неугомонная и чрезвычайно деятельная Марья Никифоровна.
С провинившимися же шел особый разговор.
Александр Ряпин отвернулся от окна и сурово посмотрел на одного из своих подопечных Олега Башина. Тот стоял, насупив брови и отведя в сторону необычные ореховые глаза, демонстрируя всем своим видом неповиновение и протест.