– Катя, кто там еще ждет приема?
4
Чернов смотрел, как приближается Наумов, и думал о том, что не так уж и давно был почти точно таким же. Тоже походил на гончую собаку, рыскавшую в поисках добычи да не для себя, а для других. Как и Наумов, работал на пахана, и испытывал к нему глухую и безнадежно тоскливую ненависть от того, что не мог позволить себе роскошь выплеснуть ее наружу. Вот и Наумов поди ненавидит его и очень даже вероятно, что с удовольствием однажды пырнет ножом в спину. Разумеется, если он, Чернов, окажется таким дураком, что подставит ее. Но тебе долго придется ждать этого счастливого момента, мысленно проговорил он.
Наумов остановился в нескольких шагах от Чернова и как-то по-собачьи преданно посмотрел на него. Или ему так показалось? Впрочем, какая к черту разница.
– Прилетел? – спросил Чернов.
– Я к вам прямо их аэропорта, – бодро отрапортовал Наумов.
Попробовал бы не сразу из аэропорта, усмехнулся про себя Чернов.
– Значит, голодный, выпить чертовски хочется. Да и по женщине, поди, проголодался.
Наумов изобразил улыбку.
– Выпить и закусить очень даже неплохо, в этих аэропланах кормят, как в детстве в пионерлагерях, куда меня предки отправляли, чтобы я не мозолил им глаза, когда они бражничали. А вот бабами я сыт по горло.
– Неужто дивномосркую красотку закосил? – удивился Чернов.
– Это красотка попьет нам еще немало нашей мужской кровушки, – вздохнул Наумов.
– Что не вышло?
– Я бы ее удавил собственными руками.
– Кто тебя так учил обращаться с женщинами. Да еще с красивыми. Неотесанный ты мужлан.
– Будешь тут неотесанным. Я бы посмотрел, как вы реагировали после встречи с этой стервой.
– Как я понимаю, твоих мужских достоинств оказалось недостаточно, чтобы уговорить ее.
Наумов сделал яростное лицо.
– Она отказалась наотрез продавать свой постоялый двор.
– Даже за самую большую сумму?
– Она хочет все раскрутить сама.
Чернов не надолго задумался. А он, честно говоря, надеялся, что особых проблем не возникнет. И в самое ближайшее время приберет этот участочек. Но вслух сказал прямо противоположное, – Я чувствовал, что этим все и кончится. Моя интуиция меня редко подводит. И что ты предлагаешь?
Наумов неожиданно оживился.
– Использовать другие меры воздействия. Если она не понимает язык денег, найдем другие аргументы.
Жест Наумова был настолько красноречивый, что трактовать его двояко было просто невозможно.