Но нет, все выглядело гораздо
прозаичнее: в пространстве открылась бездонно-черная дыра, а из неё
неуклюже вывалился сгусток энергии с глазами. Спросите почему с
глазами? Ну я же как-то вижу. Причем так, как привык, а не на все
триста шестьдесят градусов, поэтому моё воображение упорно
дорисовывает бесформенному облачку глазки.
— Ты там опять сам с собой
разговариваешь? — раздался откуда-то сбоку голос наставника. —
Соберись и вспомни то, о чем я тебе говорил. Ты теперь куратор
этого мира. Если погибнет он, умрешь и ты.
— Да помню. На брифинге все уши
прожужжал, — проворчал я, с нетерпением дожидаясь момента, когда
разрыв схлопнется, отсекая от меня этого нудного типа.
Подумаешь, планета, на которой уже
пропали два куратора. Подумаешь, что в случае смерти меня
воскрешать уже не будут. Не каждый сможет похвастаться, что целая
планета стала его могилой.
— Ты бесполезен, — вздохнул
наставник. Видимо, все-таки допек я его. От одной только мысли об
этом на душе становилось тепло.
Еще раз нудно повторив о великой
ответственности за сохранность данного мира, он пропал из этого
участка Млечного пути, оставляя меня наедине с Космосом.
Непередаваемое ощущение.
Сторона планеты, на которую я
смотрел, освещалась Солнцем, позволяя мне разглядеть очертания
континентов и больших островов. Где-то на экваторе бушевал огромный
циклон, скрывая под собой значительную часть одного из материков.
По закону подлости меня должно было забросить в самый центр
урагана, но, к моему удивлению, понесло в другую сторону.
Планета стала стремительно
приближаться, скачками увеличиваясь в размерах. Обычно поверхности
я достигал в течение десяти – пятнадцати минут, а потом еще около
получаса искал того беднягу, что вот-вот погибнет и сможет
сгодиться в качестве носителя.
Точнее, искал не я, а программа,
вложенная в мою неосязаемую оболочку. Для меня же потенциальные
жертвы виделись столпами света, бьющими в небо. Впрочем, я обычно
на них не смотрел, разглядывая новый для себя мир и живущих в нем
людей.
Вот только сейчас моя скорость
уменьшилась. Я словно погружался в ванну, наполненную прозрачным
гелем. Тот вроде и не мешал ничего вокруг рассматривать, но
движение, сволочь, замедлял. Неужели из-за этой аномалии и пропали
другие кураторы?
Легкий приступ паники пронзил меня,
но я все же продолжил снижаться и уже мог разглядеть под собой
очертания огромного мегаполиса.