Аполлон Григорьевич ожидания оправдал: высказался бурно и цветисто о мозгах тех, кто уходит в отставку по собственной дури и становится похож на английского туриста. За неимением времени и за прочими не менее важными причинами Ванзаров на провокацию не поддался, но выводы сделал: там, в вершинах Департамента, настоятельно просили Лебедева намеком или напрямик убедить «его» вернуться. Что было в целом приятно.
– Да, кстати… – опомнился Лебедев. – Для чего мариновали меня на лестничной клетке?
– Был у меня утренний гость, который забыл, что настоящий посыльный старается стряхнуть снег сразу, как только входит в дом: растает, затечет за шиворот, а ему еще весь день бегать… Нелогичное поведение. Проверял на вас.
– Психологику свою драгоценную на безобидных вестовых оттачиваете?
– Психологика не требует заточки, она опасна, как бритва, – сказал Ванзаров, осторожно глядясь в зеркало. Что-то ему перестал нравиться этот удобный клетчатый костюм… Не так как-то он в нем выглядит, солидности той не хватает. Но времени переодеваться нет.
– А что принес подозрительный тип?
Ванзаров протянул сложенный лист, который уже устроился в боковом кармане мягкого и удобного пиджака в клетку.
Аполлон Григорьевич изучил послание и не выразил глубоких чувств.
– Выгодное дельце? – только спросил он. – Да и так ясно, что выгодное. Раз потащились в такую погоду в адские недра Сестрорецка…
– То есть ничего необычного вам в глаза не бросилось, – Ванзаров откровенно взглянул на карманные часы, делая совсем прозрачный намек. Лебедев ничего не заметил.
– Почерк каллиграфический, каждая буква выведена как рукой художника…
– Характер даже вы не сможете определить.
Лебедев замялся, словно не хотел вступать на шаткую дорожку.
– Шанс ошибки велик, – сообщил он.
– Благодарю, совершенно согласен. Это все?
– Бумага дорогая… Да ну вас! А что нам скажет острейшая госпожа психологика?
При всем научном складе ума Лебедев испытывал трудно объяснимую ревность к методу, который Ванзаров начал испытывать давно, но рассказал об этом только близкому другу. О чем не раз уже пожалел. Суть метода была простая и понятная: выводить логику поступков из логики характера человека. Несмотря на то что психологика изобличила не одного злодея, когда Ванзаров служил в сыскной полиции, да и частной практике без нее было как без рук, Лебедев упорно не признавал метод, считал его не методом вовсе, а лженаукой и при любом удобном и неудобном случае высказывал другу все, что думает. Ревность, что тут поделать…