– Извините, есть тут кто? – раздался стук в дверь.
– Не работает туалет, что ли?
– Свет вроде горит…
Нечаянная затворница задержала дыхание.
– Наглухо забили, – констатировал приятный басок Андрея Порядина.
Щелкнул выключатель, и Вера осталась в темноте. Донесся приглушенный смех. В ванной за стенкой клацнул шпингалет, сильно зашумела пущенная из крана вода. Поленились на улицу сбегать…
Проигрыватель в зале разразился бравурными аккордами, и курильщики потянулись к музыке. Вера наконец вышла из заточения. Народ танцевал и перешучивался: вальс был свадебным. На последней ноте Дудинцев крикнул:
– Повторите, пожалуйста, марш Мендельсона! – и вдруг, подхватив Веру на руки, как ребенка, закружил с нею по танцевальному пятачку.
Хрустальное солнце сверкало над ее головой. Искры вспыхивали в висюльках люстры и глазах Максима. Энергичные частицы в Верином теле неизвестным образом воспламенились и начали генерировать. Когда мягкая ударная волна приземлила ее на стул, Вера поняла: с Дудинцевым она готова на все. Даже на то, что отдельно способный мужчина делает с резиновой куклой.
Спустя два месяца они расписались.
Его коллеги, ребята сплошь бородатые и озорные, прибыли на торжество в обтягивающих трико телесного цвета, прикрытых кокетливыми фартучками в виде фиговых листков. Шеренга «адамов» шокировала работников загса и патриархальную часть гостей. Об интересной свадьбе проведали в «Вечерке», и физики еле отделались от журналистов.
В театральном смокинге с атласными отворотами Максим выглядел как эсквайр, перенесенный в зал бракосочетания прямиком из лондонского клуба. Удачно сшитые брюки скрывали несовершенство брутальных ног. Андрей Порядин был во фраке, также взятом где-то напрокат, свидетельница Ирина – в белом кримпленовом платье. Друзья посмеивались, что этим двоим не сходя с места следовало бы зарегистрировать будущие отношения ради экономии времени и денег. Но Андрей не понимал шуток или не слышал. Он не сводил глаз с новобрачной, чем немало ее раздражал.
Мать после со значением сказала о нем Вере:
– Хороший мальчик, видно по лицу. – А по лицу матери было видно, как сильно ей хочется добавить «Не то что…» и фамилию зятя, с первого дня знакомства ставшую олицетворением надменности и самолюбования.
– Что ты, мама, – удивилась Вера, – Порядин пока даже кандидатскую не защитил!