Уроки правильной ориентации - страница 3

Шрифт

Интервал

— Салю-ют! Вера-а-а-а, — Ника снова пытается привлечь моё внимание песней Миладзе и это уже запрещённый приём.

— Что-о-о? — поворачиваюсь и сталкиваюсь с её смеющимися глазами. Ника стоит совсем близко и хохочет, а потом наклоняется и шепчет.

— Ты как зачарованная. Неужто наш Олежа преуспел? — и совсем уж, как дурочка, хихикает. Роня тоже давится смешками, потому что обе меня всё утро напутствовали Олежке детей рожать, не задумываясь.

— Нифига! — недовольно бурчу я. — Убегала от него, как ошпаренная…

— М-м-м, — тянет Ника, продолжая давиться смешками.

— Так, походу начинается! — шипит Роня, нетерпеливо подпрыгивая. Они такая тонкая и гибкая, что скачет, как мячик.

— Привет все-е-е-м! — Тёма где-то раздобыл микрофон, и выглядит почти забавно. Мы любим этого оболтуса, но порой его шутки по злобности не лезут ни в какие рамки. Зато он главный организатор самых отрывных и отвязных вечеринок.

— Мы собрались тут, — продолжает декламировать он, — чтобы поздравить нашего дорогого Анто-о-о-шку! — толпа этот вопль бизона подхватывает дружным рёвом, от которого уши закладывает.

Антон — лучший друг Тёмы, и оба они наши одногруппники. Парни практически никогда не оставляют друг друга в покое и всякий раз стараются устроить что-то грандиозно-позорное в честь дня рождения.

Но в этот раз, кажется, всё и правда выйдет за рамки.

Двадцатилетие — это юбилей.

Юбилей — это серьёзно.