Девушка была совсем молоденькая – только-только вошла в брачный
возраст. Невысокая, пухленькая. Она изо всех сил пыталась выглядеть
взрослой госпожой, но иногда наружу вырывалось детское
любопытство.
– А ты охотник? А ты сам убил этих медведей? А как ты их
убил?
– Так это один из них тебе морду попортил? – прилетел вопрос от
одного из наемников.
– Я охотник. Убил медведей сам, один. Убил их рогатинами,
сделанными из молодых березок. Выследил, одного дождался у дерева с
его метками, второго – у туши убитого мною же оленя. Дождался,
раздразнил, и когда они бросились – принял на рогатину, пяткой ее в
дерево упер, и принял. Лицо мне попортил другой медведь, тот сам на
меня охотился. Его тушу пришлось бросить – не до разделки мне было.
Его я копьем и ножом убил.
Девушка прошлась вокруг шкур. Шагами их померила вдоль и
поперек.
– А можно их сложить, чтобы посмотреть, как на медведе кожа
лежала?
– Пожалуйста, – подвернул края шкуры везде, получилось, как
будто на земле лежит, растопырив лапы, медведь, попавший под
каток.
У девушки прямо глаза загорелись.
– Ух ты! Такой большой! У нас в горах медведей таких нет, только
горные коты. А этот экземпляр правда очень большой, или такие здесь
не редкость?
– Правда. Этот вот – даже для Большого леса большой. А тот
поменьше, но у него шерсть красивее.
– А в Прибрежной марке такие медведи есть?
Я пожал плечами. Ответил капитан наемников:
– Не, в марке даже мелкие медведи нечасто бывают. Там всех
выбили давно.
– А у герцога такие шкуры во дворце есть?
Наемник задумался.
– Я не видел. Понятно, в спальне у герцога я не бывал, только в
зале приемов, но там ничего похожего точно не было. Хотя на стенах
были головы зверей, охотничьи трофеи, но вот медведей такой
величины не было.
– Ой, я тогда куплю большую шкуру, герцогу подарю. А вторую –
тоже куплю и кому-нибудь подарю. Или себе оставлю, в марке же
холоднее, чем у нас?
– В марке зимой холоднее, чем у нас в нижних долинах, но теплее,
чем в верхних.
– Угу. Но всё же холодно. И на постели такая шкура или
покрывало, сделанное из нее, не помешают. Или ковер на полу, чтобы
ноги не мерзли.
– Не помешают, госпожа.
Мне повезло. Для юной баронессы медвежьи шкуры оказались
действительно эксклюзивным и очень своевременным товаром, который
не стыдно использовать, как подарок самым взыскательным
получателям. И цену она предложила эксклюзивную. Я и не мечтал
продать их за золото, а вот – удалось. За большую шкуру дала десять
золотых, малую я за пять уступил.