После того, как я открылась семье, они долгое время сидели
молча, пока мама не встала и не подошла ко мне с объятиями.
Признаюсь, я тогда так расчувствовалась, что чуть не расплакалась.
Копившийся глубоко внутри страх того, что они не примут меня, что
откажутся от меня ради сохранения своих жизней, был силён, хоть и
совсем не обоснован. Но они не выказали ни тени сомнения, когда
решали, что делать дальше, и мой страх отступил сам собой.
Отец затребовал подробности, и я изложила ему отредактированную
версию того, что знала. Не сказала лишь главного – что я уже через
всё это проходила. Это родным знать было ни к чему.
Я поведала им, как открыла в себе дар, и как он не раз спасал
мне жизнь. Но умолчала о своих похождениях как Тринити, уж слишком
не вязалось это с образом их дочери, пусть и изменившейся за
последнее время. Рассказала о том, что магия времени в один миг
вдруг перестала меня слушаться, и рассчитывать на неё теперь было
нельзя.
Когда же отец спросил, почему я только сейчас решила им всё
рассказать, пришлось выложить и про слежку, и попытку меня убить.
Сестра побледнела, Ольга схватилась за сердце, а Павел стал мрачней
тучи.
Сказала, что понятия не имею, как на меня вышли. Может, это было
случайностью, а может за мной уже давно вели наблюдение, и ждали
подходящего момента, чтобы меня разоблачить. Я соврала, что не
знаю, кто эти наблюдатели, и что им от меня надо, но учитывая
характер моей магии, ничего хорошего ждать от них не
приходится.
После этого семейным советом было решено, что оставаться в
стране опасно, и ближайшим рейсом мы собирались отправиться в
Монголию, где нас встретят и переправят в Китайскую империю.
Отношения между нашими странами были напряжёнными, и потому
затеряться там будет несложно.
Я не знала возможностей имперского совета, но подозревала, что
им ничего не стоит перекрыть нам все пути отступления. Отец хоть и
не знал всего, но на всякий случай билеты взял совсем в другом
направлении и на другое время, а через своих знакомых организовал
нам чартерный рейс на частном самолёте. Время играло против нас, и
нужно было успеть убраться из страны до того, как совету обо всем
доложат, и они примут меры к моей поимке.
Дом остался на попечении самых верных слуг, что жили с нами,
остальных отец рассчитал и отправил по домам. Дворецкому был дан
четкий приказ, уходить сразу в случае опасности. Старый слуга
порывался сопровождать нас в путешествии, но отец категорически не
хотел впутывать ещё и его.