— Таким образом, сегодня вашу власть признали Ростовская,
Казанская, Киевская, Астраханская… — Великий князь Голиков, вместе
с Комаровским получивший должность доверенного советника, нудно
перечислял подчинившиеся Артуру губернии.
Весть о новом императоре шокировала многих и вызвала волну
недовольства и опасений среди тех, кто успел поддержать Алексея, но
до открытого сопротивление пока не доходило. С каждым днем
вероятность бунта уменьшалась, позволяя заняться более насущными
проблемами.
— Я вас прерву, князь, время дорого. — Артур извиняюще улыбнулся
и показал на часы. — Сколько еще не присягнули?
— Новости из Сибири и Средней Азии традиционно доходят с
опозданием. В европейской части, в финском княжестве и на бывших
польских территориях таковых не осталось. — Дмитрий Голиков
выпрямился, будто ожидая взбучки. Несмотря на работу по шестнадцать
часов в день, великий князь выглядел гораздо лучше, чем при первой
встрече с приручителем. Возвращение на службу и избавление от
коварной дочери пошло ему на пользу. Артур не интересовался судьбой
Марии, ему было на нее наплевать.
— Хорошо, значит, у нас сейчас три большие проблемы: мой брат,
расширяющийся крестьянский мятеж и война с османами. Начнем с
самого простого — почему они бунтуют?
— Из-за войны, разбоя и подрывной деятельности поляков с бритами
на южных территориях образовалось поселение беженцев. Губернатор
ничего не предпринимал, пока не стало слишком поздно. Сейчас он
сидит в своей резиденции и постоянно требует прислать карательные
войска.
— Слабак, — кратко припечатал Комаровский. Молчаливый старик
предпочитал греть ладони о кружку с чаем, высказываясь, только
когда дело доходило до его епархии. — С Якубом мы справились за
неделю.
— Не путайте, граф. Якуб был польским агентом, крестьяне бунтуют
по совершенно иной причине. — Артур посмотрел на Голикова. — Ваши
предложения?
— Наши армии воюют с Османской империей или охраняют границы. На
подавление крупного мятежа потребуется много солдат, отправив их,
мы рискуем получить удар в спину. Более того, мы находимся в шаге
от создания антироссийской коалиции.
— Это я знаю и без вас, князь, — резко отрезал император. — Я
спросил о предложениях, а не очевидных вещах.
Германцы здорово разозлились из-за убийства посла, уничтожения
шагохода и истребления миротворцев. Британцев обидела смерть
сенатора и открытое сотрудничество с Австралией, Оливию
единственную из послов крупных держав пригласили на коронацию
Артура. Плюс приручитель подозревал, что обиженный Гамильтон подлил
масла в огонь. Обложки английских и немецких газет пестрели
передовицами о кровавом тиране, узурпировавшем трон у такого
хорошего Алексея. Радовало только, что французы ограничились
скупыми поздравлениями и теперь хранили молчание.