Охренеть, охренеть, охренеть! Это все правда! Я только что
говорил со сложнейшей машиной древних! Я отдавал ей команды, она
слушалась меня!
Я понял, что только сейчас окончательно поверил в могущество
древних, Великую Войну, Врага, все эти шары и порталы. Тонкое,
зудящее чувство нереальности происходящего, которое я раньше и не
замечал, не давало мне полностью принять то, что рассказывал
Допиан. Я словно бы играл в игру или участвовал в сложном
представлении, глубоко вжившись в роль. Все это было увлекательно,
интересно, но при этом немножко понарошку. Я чувствовал, что в
любой момент могу сказать “ну ладно, было весело, но мне надоело”,
сбросить маску и уйти.
Больше не мог.
Я сделал еще пару глотков и убрал флягу. Поднял голову.
Звездное небо больше не было плоским полотном с россыпью ярких
точек. Теперь я видел его совершенно иначе. Оно словно раздалось
вширь и вглубь, обрело бесконечный объем. Пришло понимание, что
где-то там, в невообразимой дали действительно кружились огромные
каменные шары, на которых раньше действительно жили люди.
Это было пугающе и одновременно восхитительно.
Я простоял так довольно долго, пока не смог заставить наконец
себя оторвать взгляд от небосвода. Звезды никуда не денутся, а вот
мне пора возвращаться к Шипаське.
Но сначала — последнее дело. Как бы я себя не обманывал, что бы
не думал про свое увечье, какие бы откровения не пережил, я все же
оставался егерем. А егеря убивают чудовищ.
Я втянул носом прохладный воздух и пошел вперед, ориентируясь по
тяжелому животному “запаху”. Грызоротни перли вперед всей стаей,
оставляя широкий отчетливый шлейф. Идти по такому было одно
удовольствие, даже не самому искушенному в этом деле мне не
приходилось прилагать вообще никаких усилий.
Первую неподвижную тушку я обнаружил метров через сто. Особого
внимания я на это не обратил: ну сдох и сдох, мне же работы меньше.
Но когда еще через полсотни шагов обнаружил новое тело, напрягся.
Может, свои прикончили? А почему тогда не сожрали? Торопились
спрятаться до наступления ночи?
Опустившись на корточки, я осмотрел труп. Версия с
братоубийством тут же отпала: две узкие колотые раны явно были
нанесены холодной сталью, а не зубами или когтями.
Я нахмурился. Коллега? Вообразить, кто, кроме другого егеря мог
ошиваться ночью по лесам и тыкать острыми железками в чудовищ, я не
мог. Но что-то многовато получалось егерей для одной поляны в не
самом маленьком лесу. Сначала халтурщик Джакар, через пару дней я,
а теперь вот еще один.