Нонна вправду выключила свет, но сама не легла, вышла из комнаты.
– Мне, наверное, лучше исчезнуть, – нарушил тишину Женя.
– Мы и так вроде как исчезли. Я, например, тебя не вижу, – ответил Филя, – не вздумай убежать и оставить меня в идиотском положении, это будет подло.
– Ты же знаешь, меня это никогда не пугало, – напомнил Женя.
– Это не по-товарищески, – уточнил Филя. – Ты же сентиментален до мозга костей: способен совершить подлость, но не в состоянии поступить не по-товарищески. Оттого ты останешься.
– Да, я сентиментален, правда, поэтому я убегу. Нонна ошеломила меня своим свитером. А я ведь действительно посчитал ее идеалом.
– Она и есть идеал, только не твой, а мой… Мне сейчас необходимо скрыться, от идеала надо убегать, тем более от такого. Пойдем допьем нашу несчастную бутылку на улице.
– Пошли.
Закупорили на ощупь ополовиненную бутылку, вышли.
На улице Филя заметил, что Женя стал как будто какой-то злой.
– Ты чего вдруг озверел?
– Да так…
– Из-за свитера?
– Не только.
– Да скажи, что из-за свитера.
– Не нравится мне все это, – признался Женя. – Не спорю, это прекрасно, но представлениям моим не соответствует.
– Где ты отыскал такие представления, которым ничего не соответствует?
– Не знаю, где-то накопал.
– Ты разглядел Нонну с двух сторон, светлой и темной… – начал было разъяснение Филя.
– Ты уверен, что я разглядел? – не поверил Женя.
– Не уверен. Но, по крайней мере, ты их засвидетельствовал. Понимаешь, в чем дело… Я передумал было с тобой обсуждать, но брошенный в тебя свитер решил дело за разговор.
– Что за разговор такой, что к нему так издалека приходится подступать? – поморщился Женя тревожно.
– Разговор следующий. У меня, как ты знаешь, уже была семь лет назад невеста.
– Что-то знаю, но не подробно. Мы ведь на то время разошлись.
– Ты о той компании?
– Да нет…
– Ну как нет, ты о том, когда ты пришел ко мне на день рождения, а я тебя не пустил в квартиру. Принял подарок и закрыл перед тобой дверь. Но ты не должен усматривать тут предательство, – предостерег Филипп.
– Я не усматриваю. Хотя, по чести говоря, что тут другое усматривать, не пойму.
– Заботу, – подсказал Филя.
– Опять заботу? Что ты врешь. Ты просто испугался, что я сорву тебе праздник.
– Положим. Ну и что? Если бы ты сорвал праздник, наверное, не сильно сам бы порадовался. Есть, конечно, разряд, для которого радость в срыве чужого праздника, в срыве такие обретают собственный праздник. Но ты-то не таков.