Город не любят, его внешний вид омерзителен:
серость никчёмных конструкций, дорожные язвы,
тени глухих горожан, превратившихся в зрителей
фильма, в котором их день – бесконечный и ясный.
Город не любит себя. Стоки мыслей отчаянных
пробуют голуби и пропадают куда-то.
Жители видели дождь – посчитали случайным.
Плечи домов сотрясли громовые раскаты,
взвыли сирены, земля задрожала. О, Господи! —
вспомнили люди, – был дождь пересолен и едок.
Город уже привезли с отравлением в госпиталь.
Врач говорит: «наглотался снотворных таблеток.
Кома. Прогноз на спасение – не утешительный,
трудный больной безнадёжно в забвении тонет».
Замерло небо, проспекты, и замерли жители,
видя в ускоренной съёмке сползанье бетона
с мертвенных зданий. Асфальт ощетинился, дыбится —
лезут из люков, из трещин зелёные руки
свежих растений, сминая машины, гостиницы,
маркеты. Вьются по улицам щупальца юркие.
Сморщив асфальт, развернулись ковры разнотравия,
бабочки тушат цветы, стаи птиц – не измерить.
Город исчез, будто не было пыли и гравия.
Врач констатирует смерть.