Золото – вот оно. Греет руки, ощущается приятной тяжестью на
ладони. Его можно потрогать, погладить, обменять на то, что так
страстно желалось. А магия? Как ее потрогать, увидеть? Никак.
Значит, и переживать не о чем.
***
Дигон застыл на несколько дней в ожидании. Война, объявленная
Пилием всему миру, могла стереть Дигон с лица земли, но пока все
было тихо. Империи облегченно выдыхали – почти никто, кроме Тироя,
серьезно не пострадал. Но беда пришла не оттуда, откуда была
ожидаема.
Только-только Дигон отошел от траура после смерти своего короля,
как случилась новая напасть.
Последняя доля лета, дни от солнечной высоты до первых осенних
дождей, были в Дигоне периодом страды. Поспевали кислые зеленые
сливы у гор, твердые красные яблоки, ячменные колосья, драгоценный
амарант, который рос только тут, в плодородных небольших наделах. В
это время и в лесах, и в реках была пора изобилия: рыба, дичь,
грибы, ягоды, коренья… Все поспевало одновременно, и в эти
несчастные двадцать дней едва хватало рук, чтобы сделать
запасы.
Люди с утра до ночи пропадали в полях, в лесах, у озер и рек, но
вот странное дело: часть урожая просто-напросто высохла, хоть и не
было в этом году суши. Озадаченные крестьяне тревожно
переговаривались, ругали теплую погоду и корнеедов, которые, по их
мнению, испортили урожай: ведь плодородная земля почему-то высыхала
и превращалась в сероватый прах.
А потом тревожная весточка пришла из озер – рыбы не стало. И из
лесов тоже новости от озадаченных охотников – звери исчезли. Пара
белок да с десяток сорок – вот и все, что встречалось охотникам в
лесу, который до этого был богат на добычу. Пустые шишки, засохшие,
скисшие прямо на ветках ягоды, непригодные в пищу, скукоженные
крошечные корешки, гнилые орехи… Оставались еще нормальные леса
дальше, ближе к границам, дальше от столицы. Там и земля не сохла,
и скот не погибал от непонятного мора, и все пока было хорошо.
Верящие в своих вымышленных богов, дигонцы (не без поддержки
местного духовенства) решили, что так боги наказывают за то, что
народ не уберег своего повелителя. Запылали жертвенные огни,
затянули люди старинные хвалебные песни – лишь бы боги
смилостивились. И на этом успокоились, ожидая спасения от высших
сил.
Если бы они только могли видеть… Они бы с криками ужаса сбежали
бы в самые отдаленные уголки империи, в другие страны, испуганные
заразной гнилью магических нитей. Но они не видели. Они ходили в
храмы, торговали в лавках, учили детей, лечили больных… Жили
обычной свой жизнью, не подозревая, какую беду принес им ныне
покойный император.