– Именно! – поднял я палец к небу, и собрался было покинуть
рубку.
– В журнал глянь, – улыбнулся Иваныч, – твои вахты две: после
жары и как всегда – собачья. Или убрать одну, отвык, поди.
– Нормально, – ответил я, кивнув и открывая суточный график
дежурств.
А посмотреть было на что – рядом с уже забитым десятком свай в
сторону Васиного острова стоял плот, изготовленный специально для
строительства моста через пролив на отмели; промзона разрастается и
уже перемахнула через хребет сопки; пока временное здание депо;
складская зона, да и жилой массив уверенно «ползет» в сторону
форта; хорошо укрепленные НП на Васином острове и на Сахарном, на
каждый из которых заступают на суточные дежурства по два бойца. Да
и народа прибавилось, теперь все население сахарного составляет 786
человек, из которых семеро детей, рожденных уже после Волны. Я
закрепил бинокль в специальном зажиме и покрутил головой,
осматривая палубу, где боцман гоняет свою команду. Юра, в
задумчивости встав на юте, рядом с зачехленным ПКМ на вертлюге,
смотрит в сторону Сахарного. На палубе закреплены бочки с топливом,
а на носу, где раньше стоял станок с пулеметом, также укрытая
брезентом, теперь расположилась башня БРДМ-а. Как ее туда
устанавливали, это отдельный разговор – на весь Сахарный и
акваторию остова в течение двух дней разлетался отборный мат
Иваныча, боцмана, Макса и оружейников из форта, но на третий день
консенсус, как говорится, был достигнут. Все довольны, башня на
месте, только, в подвесном сиденье, под потолком кубрика, теперь
часто можно увидеть сержанта из Луневских «контрабасов», чьи босые
ноги свисают с потолка во время учебных тревог. Мало того, стрелок
забирается туда по приставной деревянной лестнице, теперь штатно
расположившейся в кубрике. Спустя полчаса, я расположился в каюте
за небольшим откидным столиком и изучал содержимое исписанных
страниц уже третьего своего ежедневника. Сделано много, а предстоит
сделать еще больше.
Плавание проходило относительно спокойно, если не считать
какой-то нервозности членов экипажа, если быть точнее, то
боцманской команды. Причиной тому была попытка пройти под парусами
с попутным ветром. Но как-то все пошло не как всегда… и ветер
оказался на удивление приличным по силе и волна поднялась. Из-за
прослабленных вант, буквально через час похода под парусом,
разболтался и рухнул почти на рубку салинг… то-то было шуму,
беготни и трехэтажного, военно-морского мата. Разболтавшийся
такелаж подтянули, паруса убрали и продолжили путь на соляре, а
боцманская команда занялась салингом – здоровенным куском бруса,
что крепится к мачте.