– Неправда! Матушка с вечера свежего
хлеба напекла! И тарелки у нас чистые, и вообще…
– Я и говорю, смотреть там не на что.
Даром, что благородные, а ругаются не хуже купцов проезжих. И
торгуются также. Но это те трое. А самый важный молчит все время.
Но глазами так зыркает, что душа в пятки уходит. Будто зверь на
тебя смотрит лютый. У меня от него мурашки по коже, да колени
подгибаются.
– Спорим, я в глаза тому вейру
посмотрю и не сробею! – во взгляде Сианы зажегся огонек азарта.
– Дурында ты! Бесшабашная. Я даже
спорить не буду. Смотри, – Мажина вручила поднос девушке, – от
матери влетит, не прибегай плакаться.
– Я же не плачу, Мажи! С самого
детства.
– А и зря, Сианушка. Иной раз со
слезами горе-то и выходит. Иди, постреленок! Отнесешь и
возвращайся. Поможешь мне. На завтра нужно заготовки сделать.
Постояльцев пруд пруди, не прокормим.
Схватив поднос, Сиана изумленно
хмыкнула. Ну, да, тяжеловато, но не в первый раз.
Перед тем как выйти в столовый зал
девушка выпрямилась, приосанилась, сделала вид, что ноша совсем
ничего не весит. В помещение, наполненное гулом голосов, вплыла с
гордо поднятым видом. Величественно прошествовала через весь зал,
где ужинали простые люди, и остановилась у самого дальнего столика.
Расположен он чуть в стороне от остальных, для таких вот важных
персон, чтобы лишний раз подчеркнуть значимость благородных гостей.
Сам градоправитель Загора, иной раз, любил посиживать за этим
столом.
– Приятного аппетита, благородные
вейры, – с улыбкой сказала Сиана, ловко составляя блюда с подноса.
– Хотите что-то еще? – спросила, с вызовом посмотрев на самого
главного гостя.
Его сложно было с кем-то перепутать.
Рослый, мощный, широкоплечий. Немного страшный, но скорее из-за
выражения темных глаз, которые в обрамлении густых черных ресниц и
широких бровей смотрелись особенно жутко. В отличие от простых
оборотней, заросших чуть ли не по самую макушку, лицо гостя было
идеально гладким. Из-за этого полноватые губы, искривленные в едкой
усмешке, притягивали особенное внимание. Как и белесая полоска
шрама, пересекающего левую щеку зигзагом.
Троица спутников за столом
многозначительно переглянулась. На их лицах расцвели похабные
ухмылки.
Сиана тут же пожалела о своей
дерзости. Смотреть в глаза оборотню все равно, что бросить ему
вызов. Эту истину вдалбливали в нее с рождения. Что подвигло ее
нарушить запрет отца, спор или собственная глупость, уже не имело
значения. Всем своим существом девушка поняла, что этот вейр так
просто ее не отпустит.