Кажется, Ил понял, что перегнул палку, попятился. Испуганный взгляд приятно порадовал мое самолюбие.
- Муар Расхи, спасите! - заверещал черт, прячась за мужчину.
- Поздно, Добби. Прощайся с жизнью, малыш, - произнесла я голосом Дона Корлеоне.
Добби, в смысле, Ил, от страха и скорой неминуемой смерти как-то скукожился. Пошел пятнами. Вначале слегка зеленковатыми, потом белесыми, затем цветами радуги.
Я с удивлением наблюдала за этой фантасмагорией и чем дальше, тем больше. Да что там говорить, от удивления у меня даже рот приоткрылся. Настолько фантастически выглядела смена цветов на коже зеленого.
- Что это с ним? - ткнула пальцем в сторону черта, чьи физические размеры начали увеличиваться. Как будто кто-то со стороны подключил шланг от насоса и методично начали надувать. - Это не я, - сразу же начала открещиваться от происходящего. Не хватало, чтобы меня обвинили в порче чертенка.
А то, что он приближался к критической точке, было ясно сразу.
Антошка в раннем детстве любил воздушные шары. И мы с ним частенько их надували. Но то ли из-за некачественности материала, то ли производители не закладывали должную степень прочности в шарики, они иной раз лопались в самом начале пути превращения из резиновой тряпочки в воздушное почти невесомое создание.
И я за доли секунды до трагедии знала, когда наступит момент кончины шара, а точнее его взрыва.
Так вот, чертяка находился всего в шаге от взрыва.
Как я поняла?
Интуитивно.
- Спасайся, кто может! - воскликнула на всякий случай, в надежде спасти хотя бы муара Расхи. Мужчину симпатичного во всех отношениях.
И шмякнулась на пол, не забыв прикрыть голову рукам.
Ба-ба-ах.
Чертенка все же рвануло.
- Вот черт! - выругалась вслух.
Поднимать голову и смотреть на валяющиеся кругом ошметки не хотелось. Заранее знала, что эта картина мне не понравится.
А я женщина впечатлительная.
И меньше всего хотела, чтобы кишки-кровь-ошметки снились мне по ночам. Оттого и лежала все так же неподвижно.
- Ария, а вы долго собираетесь изображать мертвую гусеницу?- поинтересовался вкрадчивым голосом у мой неподвижной тушки муар Расхи.
- Уже можно смотреть? - на всякий случай спросила, поднимая голову.
Перед моим взором обозначились начищенные до зеркального блеска сапоги.
А их не заляпало чертовой плотью, отметила про себя.