Я подняла руку. Верховный, не прерывая
ласок, щелкнул пальцами над браслетом, шепнув команду, которую я не расслышала.
И в воздухе появилась вся наша
переписка с Каиром.
От удивления я чуть под воду не ушла.
Сатана успел меня подхватить.
– Но сообщения же не сохраняются!
Исчезают сразу после прочтения, - воскликнула я, тут же позабыв о своих непристойных
мыслях.
– Я не был бы владыкой гнева, если бы
не имел в арсенале парочки фокусов, - улыбнулся Верховный.
Еще одна команда, и его наруч блеснул
красным.
– Сатана, этот парень ни в чем не
виноват! Пожалуйста! – мне не хотелось умолять его. Но я готова была на что
угодно. Каир ничего такого не сделал.
– Возможно, - мягко ответил Верховный.
- Но он вполне может вывести меня на тех, кого я ищу.
Владыка гнева отпустил меня и отошел.
Но я успела заметить мелькнувшее в его глазах сожаление.
– Заканчивай и одевайся. Слуги отведут
тебя в камеру, - приказал, не оборачиваясь, и вышел из купальни.
А я внезапно осознала, что только что
произошло.
– Демоны, о чем я только думала… -
простонала, уходя под воду с головой.
Не знаю, почему этот Верховный так
влияет на меня. И не знаю, что мне с этим делать. И хочу ли я с этим что-то
сделать…
[1]
Аристотель
[2]
Распространенное среди чертей ругательство. Не имеет аналога в человеческом
языке.
Из дневников Сатаны: отвлечение
Из
дневников Сатаны: отвлечение
Ну да, устроил очередную пытку. Для
себя!
Стыдно, Верховный, стыдно!
Стыдно, что еле сдержал себя в руках.
Стыдно, что чудом не забыл, зачем
вообще все затеял.
Стыдно, что сейчас, идя к этому Каиру,
думаю не о деле, а о соблазнительном теле, оставленном в купальне.
Как там люди говорят? «Но я же тоже
живой человек»? Мне, видимо, стоит сказать: «но я же тоже, демоны меня раздери,
черт и мужчина».
А она – красивая женщина.
Но мне это никогда не мешало держать
себя в руках. Ни-ког-да.
Что в ней такого особенного?..
Я выругался, одергивая сам себя. У
меня есть работа. Рефлексировать над тем, что произошло, будем потом. То есть
вообще не будем. Потому что ничего не произошло!
А, между прочим, жаль, что не
произошло…
Я остановился перед дверью небольшого
невзрачного домика, ничем не выделявшегося в ряду таких же. Потемневшие от
времени стены, покатая местами облупившаяся крыша, давно не крашенные ставни и
крыльцо… В этом унылом районе все отдавала скучной серостью.