Обычный мужик в этой ситуации напился бы в одиночку или в компании друзей…
Юрка же оделся, и вышел на улицу – под желтый свет фонарей, в нежный, тихий снегопад: огромные хлопья падали с черного неба, и громады домов казались нечеткими, их очертания слегка колыхались в мягкой мгле.
Он побрел прочь от дома – через двор, под фонарем, к той самой школе, в которой учился, и мимо крохотного магазинчика с громким именем «Эммануэль» в третий микрорайон, где не был пару лет. Недавно тут начали активно строить, и привычный пейзаж изменился до неузнаваемости, возникли новые дома, и проходы между ними, похожие на заполненные снежной тьмой ущелья.
Ни о чем не думая, Юрка просто шел, а когда мир вокруг почернел, отстраненно, без испуга, подумал, что все, вот он, инсульт или инфаркт на четвертом десятке, и здравствуй, больница…
Но мрак рассеялся, и он понял, что вроде бы жив, и ничего не болит…
Кружился снег, устилая землю, вот только прикрытые его пеленой дома выглядели странно: черные, монолитные стены, и похожие на бойницы, узкие окна, источающие голубоватое сияние.
И вот тут-то Юрка испугался, завертел головой.
За спиной была вовсе не школа, а нечто окруженное высоким забором, украшенное множеством остроконечных башенок, с вершин которых уходили вверх столбы белого света. Справа находилась не старая хрущевка, а нечто размером с океанский лайнер, высотой в неведомо сколько этажей, и такая же громадина располагалась слева, на месте нового, еще не сданного дома.
«Глюки… Я сошел с ума» – подумал Юрка, зажмурился и изо всех сил затряс головой.
Открыв глаза, он испытал облегчение такой силы, что даже вспотел – все на месте, и школа под номером сорок четыре, и привычные здания, пусть не шедевры архитектуры, зато обычные, и асфальтовые дорожки, и вон старушка выгуливает толстую собачку в попоне…
«Точно перенервничал, надо успокоительного купить» – подумал Юрка, и зашагал в сторону ближайшей аптеки.
Восстановить семью не вышло, хоть он и пытался, но жизнь кое-как вошла в рутинную колею: дом – работа – дом, субботние свидания с сыном, прогулки по городу, звонки матери. О том, что произошло с ним снежной декабрьской ночью, Юрка благополучно забыл – мало ли что может привидеться в момент такого стресса?
Во второй раз нечто подобное случилось в марте, в то мокрое, слякотное время, когда сугробы начинают умирать, заливая все вокруг бесцветной «кровью», и на свет божий являются собачьи какашки и мусор, выброшенный в снег «чистоплотными» горожанами.