Однажды Анну брали на зиму в столицу. Они ездили с бабушкой и
Фрэнсис, тогда сестра ещё не была просватана, и останавливались в
доме дальних родственников — у бабушкиной племянницы леди Марии.
Как поняла Анна, дела в том доме шли получше, чем у её отца, и
денег от арендаторов было побольше. Во всяком случае, хозяйкина
дочка Агнес хвасталась, что на её новую юбку материнская
вышивальщица пришила тысячу речных жемчужин. Тысячи жемчужин у Анны
не было. Не было, прямо скажем, и десятка. Были хорошие длинные
бусы, оставшиеся от матушки, но не разбирать же их на юбку!
Ладно, об этом можно подумать позже, а пока пришёл черёд лифа.
Дымчато-серого, с алой подкладкой. В разрезах длинных рукавов снизу
покажутся манжеты сорочки. Горловину Анна обрезала тоже по сорочке
— пусть будет видно кружево. На холодные дни она потом из обрезков
сошьёт тёплый партлет, им и прикроет свою бледную и прозрачную, как
у всех рыжеволосых, кожу.
Дни летели за днями, Анна не отрывалась от шитья. Вот уже готова
и подкладка лифа с толстыми шнурами для плотности, и пара
металлических косточек под застёжку припасена, и крючки на застёжку
найдены. Ленты пришиты, видимо, остальную красоту она вышьет
красными нитками. Но — позже. Ночь на дворе, спать пора.
Анна задула свечу и на ощупь отворила тяжёлую дверь в свою
спальню. Из-за перегородки слышалось тяжёлое дыхание бабушки — та в
последний год завела привычку спать с ней в одной комнате. Будто в
замке покоев больше нет, можно подумать! Сторожит её, не иначе.
Впрочем, Анна была свято уверена, что захоти она прогуляться,
подобно некоторым дворовым девушкам, на ближайший сеновал с
пригожим гостем или с кем-то из челяди, никто бы не узнал. Но ей
совсем этого не хотелось. Да и пригожих гостей как-то давненько уже
не случалось.
* * *
Анна не успела глаз сомкнуть, как её затрясли за плечо. Что там
ещё случилось? Неужели мачеха взялась рожать среди ночи?
Она открыла глаза и увидела тоненькую среброволосую девушку в
старинном прямом платье, как будто сшитом из прозрачных лунных
лучей.
— Вставай, вставай же, луна восходит, кто в такую ночь спит? Кто
хотел расшить платье так, как ни одна девушка в округе? — смеялась
странная ночная гостья.
— Тише ты, бабушка же здесь! — ещё не хватало, сейчас как
проснётся да как даст затрещину, она может!