— Ты бы предпочла, чтобы мы ворвались в дом и увидели голые задницы наших детей? — Сергей распахивает передо мной створку кованых ворот и пропускает вперёд. — Уж извини, я пока не готов к такому стрессу.
Я тоже, потому приходится согласиться: войти гостями, предупредив о своём приходе звонком в дверь, оказалось неплохой идеей. И хоть у нас с Машей нет особенных секретов друг от друга, и о контрацепции беседы я проводила, но предполагать и видеть своими собственными глазами вовсе не одно и то же.
— Вот сюда, проходи осторожно, а то в сугробе увязнешь, за мной иди. — Сергей ведёт меня в обход дома, а я вновь даю себе обещание немного расслабиться. Получить ли удовольствие? Не знаю, но точно не напрягаться.
Чем дальше мы уходим от места поцелуйного преступления, тем больше я жалею о порыве, которому поддалась. Наверное, это всё события этой ночи, последствия стресса, утомительная дорога, голод, в конце концов, дали о себе знать. И снежное волшебство на той аллее. Да, просто помутнение рассудка и точка. И по-хорошему надо бы срочно отсюда уезжать: постараться вызвать такси, найти автобусную остановку, поймать попутку — что угодно, лишь бы не искушать судьбу.
Но я согласилась остаться на эту ночь здесь, рядом с Сергеем и не хочется выглядеть ни в чьих глазах истеричной идиоткой, паникёршей — хватит, уже показала себя во всей красе в машине, достаточно.
Пока размышляю обо всём этом, не замечаю, как мы оказываемся у невысокого строения, стены которого от земли до крыши полностью стеклянные, но за ними темнота, и я не понимаю, что это за домик такой. Крытая беседка? Покои прислуги, садовника? Что?
— Зимний сад, — отвечает на невысказанный вопрос Сергей, а я всё охотнее готова верить, что он экстрасенс. — Наша бабушка была большой любительницей цветов, потому Николаша в её память его построил.
— Николаша? — вопрос эхом, а мой взгляд будто бы приклеился к рукам Сергея, проворачивающим ключ в замке. Как ему без перчаток-то не холодно? И без шапки.
— Мой старший брат, — поясняет, распахивая стеклянную дверь. — Подожди, сейчас свет включу.
Старший брат, значит. И это ведь тоже семья Костика. Они все — его семья, и моя дочь, если не передумают, тоже станет её частью, и я...
Господи, как сложно-то. Неужели в ряд мужчин, способных меня заинтересовать, обязательно должен был затесаться будущий свёкр моей дочери? Бред какой-то, сюрреализм и наваждение.