- Ты же знаешь, - цедит сквозь зубы Королев, - И вскрытие подтвердило, что причина смерти Павла остановка сердца. Авария произошла уже после. Удивительно, скорее, что он столько протянул на зоне и вообще вышел, - он зеркалит позу Михаила, - Если тебе есть что предъявить - говори, - мы скрещиваем с ним взгляды. Острые, сканирующие, на выбывание, - Да и образ жизни он вёл далеко не монашеский...
- Кстати о монашках, - Михаил кивает головой в сторону зала, - Тебя, Сергеич, девица ждёт?
Я поворачиваюсь и вижу Василису. Стоит. Не подходит. Ждёт, когда заметят и разрешат. Что за...? Откуда девочка в двадцать лет знает правила поведения?
Владимир кивает ей, и она подходит к столу.
- Здравствуйте... - выдыхает и не поднимает глаза.
- Сядь, Вася, поешь пока, - он ставит перед ней тарелку, а я еле сдерживаюсь, чтобы не смести нахрен всю жрачку со скатерти, - Я ещё не закончил.
- Сергеич? - Михал удивлён не меньше моего и внимательно разглядывает вновь прибывший «цветочный экземпляр».
- Своя она, - опережает все вопросы Владимир.
- Или твоя? - скалится брат, а меня вспенивает. Пульс выколачивает вены в ожидании ответа.
- Это тоже, - отвечает Владимир на полном серьезе.
Ну пиздец! Незаметно сжимаю-разжимаю кулаки. Если не уйду прямо сейчас, то завалю его.
- Срок тебе до завтра, Королев, - встаю за столом в полный рост. Швыряю тканевую салфетку в тарелку.
Вася вздрагивает, поднимает глаза, и я читаю в них настоящий животный страх. А мне насрать, детка! Ее припухшие губы дергаются. И я несмотря ни на что хочу их!
- Будь здоров, - Михаил встаёт следом за мной, - Подумай хорошо, Сергеич. Пора нам договориться.
- Я вас услышал, - Владимир наливает себе в стакан сок, давая понять, что роль радушного хозяина окончена, - И девочек своих соберите по периметру. Их катафалки квадратные народ распугивают.
- Завтра в семь потрудись быть на месте, - не могу отказать себе в удовольствии и напоследок задеваю рукой бокал. Он разлетается по кафелю стеклянными брызгами. Это для нее. Ей хватит. Только легче не стало нихрена.
5. Василиса 3.
Хруст битого стекла стоит в ушах. Я точно знаю, что этот жест Ярослава предназначался мне. Полное презрение. Холодное и острое.
- О, Господи...- падаю лицом в ладони.
- Вася, - я не вижу Владимира, но точно знаю, что сейчас он зажимает правый висок. Всегда так делает, - У меня был тоже тяжелый день. Ещё Настя в кабинете бухая спит. Давай по старой схеме. Минуту рыдаешь. Я жду. Потом - только конструктив.