И так картина эта бабам нравилась, что заставляли меня по сто
раз повторять. Пока уже язык заплетался и с трудом шевелился.
Никогда еще столько говорить мне не приходилось.
И глаза у вдов загорались после моих речей. Вспыхивали и такой
надеждой сияли, что и у меня непонятно откуда силы брались, снова и
снова повторять про то, что такое колхоз и как оно все работает.
Только приходилось все время помнить, что не в моем прошлом мире
это было, а здесь. В Хадоа. Тогда не затыкало мне рот проклятье его
светлости.
Домой мы с Салиной вернулись, когда уже стемнело. Устала я так,
словно сутки в своем мире в огороде на карачках проползала. Даже
ела с закрытыми глазами. И заснула прямо у подруги на лавке.
А проснулась чуть свет, и снова мысли у меня в голове
закружились. А не поторопилась ли я? А не будет ли хуже, чем есть.
Это же, если историю нашу вспоминать, как тяжело крестьяне в
колхоз-то объединялись. Много обид было. У кого корова упитанная, у
кого земли на пядь больше… а если здесь такие ссоры у нас в
поселении случатся? А как потом кто-то лениться будет, на печи
валяться, а долю дохода захочет такую же, как у остальных… Трудодни
вводить? И как их учитывать? Кто-то коров пас, весь день на
солнышке лежал, кто-то сарай чистил, весь день вилами махал… как
это все считать-то?
Когда Салина проснулась, хотела я ей про сомнения свои
рассказать, на не успела. От господина Гририха девчонка прибежала.
Велела, после стада к нему бежать. И мне, и Салине. Ох, и
неспокойно стало мне. Что я опять натворила? Надо было сначала
подумать хорошенько, а потом уже говорить. Вот голова моя садовая.
И что теперь я коменданту скажу? А? Отругает он меня. И прав будет.
Нечего смуту среди вдов наводить.
– Малла-Малла, – сокрушенно покачал головой господин
Гририх. Он ждал нас в своем кабинете, сидя за столом.
И мне так стыдно стало. Покраснела я, так, что у меня уши
заполыхали, голову опустила. И глазам так горячо стало от понимания
позора своего, что слезы закапали.
– Что же ты вчера устроила? – продолжал стыдить меня
комендант, – как я теперь вдов успокаивать буду? Взбудоражила
все поселение. Да разве же так дела делаются? Коли идея к тебе
пришла, надо было сначала ко мне прийти. Рассказать. Так, мол, и
так, господин Гририх, вот так у нас в Хадоа хозяйство ведут.
Коллективное, – вернул он явно новое для него слово,– неужто я
бы не не помог тебе разобраться? Посоветовать… А теперь что
будет?