“Конец ложной Империи близок! Солнце восходит! Восходит новая
звезда Востока. Ксерион Великий, Ксерион Блистательный ныне
обладает фарном. Он обрел его в долине Двух Рассветов. Он царь
царей по праву! Владыка равнин, гор и ревущих ветров. Древнее
царство возродится! Золотые лучи славы его выжгут гниль, ползущую с
запада. Собирайтесь подданные! Вооружайтесь верные! Готовьтесь к
бою!
Запись речи фанатика, схваченного на рыночной площади города
Пармена, где он смущал народ и призывал к мятежу. За три месяца до
начала восстания”.
В комнату вошел гражданский чиновник, суетливо оглядываясь и
пытаясь кого-то найти. Эти типчики постоянно сновали туда-сюда,
разводя лихорадочную бессмысленную активность. Мне кажется, они
сами не понимали что должны делать и какие бумаги подготовить, но
продолжали метаться, словно тараканы, напуганные ярким светом.
Чиновники передавали бесконечные записки, пытались выяснить
какую-то ерунду и всячески имитировали бурную конструктивную
деятельность. Причем всего в свите Курия Ностия их прибыло человек
двадцать, но они умудрялись разводить такую лихорадочную
активность, что возникало ощущение орд чиновников, заполонивших
дворец. Я взял следующий лист:
“Сорок тысяч, семьдесят, сто… Мы не можем точно сказать сколько
было убито в ту ночь, когда фидаины, фанатичные последователи
Ксериона, устроили резню имперского населения в шести крупнейших
городах Востока. Тогда же самые безумные из них стали выжигать у
себя на лице звезды как символ того, что они более не станут
скрываться и будут сражаться до победы или смерти. Проповедники и
самозванные пророки подстрекали народ прямо в храмах. К фанатикам
присоединились городские толпы. Разгрому подверглись дома
чужестранцев, лавки ростовщиков, учреждения имперской власти.
Повсеместное предательство знати и ауксилии не позволило
подавить…”
– А я знаю кто вы.
От чтения меня отвлек молодой северянин. Невысокий, коренастый,
ярко-рыжий, с золотой серьгой в левом ухе, он будто бы воплотился в
реальность из какого-то очередного сериальчика про викингов. Там
любили такие типажи.
– А вы знаете кто я. – продолжил северянин с заговорщической
улыбкой.
Мне не хотелось ему отвечать. Наверное, стоило бы… Политика,
дипломатия, необходимость располагать к себе важный людей в конце
концов. Однако я ощущал по отношению к этому человеку некую
брезгливость, с одной стороны, а с другой понимал, что дружелюбие
рыжего типчика зависит целиком и полностью от его шкурных
интересов. Сейчас мы на одной стороне, вот и ластиться, а
измениться расклад, так он укусит сколько его до этого не гладь по
шерстке.