– Опасные и богохульные деяния магов, нанятых Данаром из Геларда
с одобрения его родственников, привели к разрушительным
последствиям, появлению множества чудовищ, разорению земель. Это
обви…
– Хватит! – голос Геора прервал размеряную речь фециала.
Тот будто даже растерялся. Думаю, что первый раз за
дипломатическую карьеру кто-то проявил к его роли такое вопиющее
неуважение.
– Хватит нести чушь. – продолжил вождь федератов, судя по лицу
пытавшийся совладать с гневом. – Забирай свою бумагу и выметайся из
моего дома!
Интересно, какие мысли и планы у него сейчас были на уме?
Попытаться как-то торговаться с Сенатом, надеясь что решение
пересмотрят? Продолжить войну весной? Это навсегда останется
загадкой для истории.
– Выпроводите наших гос…
Договорить он не успел. Один из воинов Севера, стоявших в
карауле, метнул одноручное копье, угодив своему вождю промеж
лопаток.
– Смерть предателям! – грянул третий голос, принадлежавший
рыжему поклоннику моего стратегического таланта.
Он выхватил меч и, яростно сверкнув глазами, ловко отпрыгнул
назад, прикрываясь воинами. Причем драться этот человек в принципе
умел, но себя берег.
Закипел короткий, но жестокий бой. Вроде бы северян и имперцев в
зале было поровну, однако половина федератов сражалась не за
умирающего на полу вождя. Реально соотношение оказалось счет 1 к 3
в пользу гостей.
Преторианцы стеной щитов ринулись вперед. Гибрид-минотавр
сокрушительным ударом двуручного топора буквально смел одного из
телохранителей вождя. Я, как и положено в такой ситуации ликтору,
встал на защиту фециала, оттесняя дипломата назад. Но повоевать мне
ни с кем не удалось. Все закончилось слишком быстро.
Лишь двое человек остались стоять недвижимы среди кровавой
суеты. Оба они носили пурпурные плащи.
– Я уж думал, ты забыл все клятвы. – усмехнулся Доктоний, смотря
на Сидониуса. – Слишком прирос к этим людишкам на Севере и обнажишь
за них освященный клинок.
– Иногда кажется, что только я клятвы и не забыл. – спокойно
ответил венатор-ренегат или вроде как и не ренегат.
Не очень я понимаю отношения внутри их организации.
– Ну так идем отсюда. – предложил Доктоний. – Политика нас не
касается.
Доктоний, конечно, лукавил. В политике он был вполне себе
величиной, хотя и играл для публики роль беспристрастного защитника
человечества от зла. Отношения со злом у него, кстати, очень
специфические. Как он там проповедовал?