Они и не преминули случиться, когда я,
усталая и измотанная, шатаясь, уже поплелась вместе с остальными
адептами со стадиона.
— Адептка Роук,
задержитесь.
Приказ преподавателя — закон. Его
нельзя ослушаться, но поскольку я едва держалась на ногах, то
подумала, что порыв ветра в таком стоянии может быть для меня
фатальным. И я с размаха шлепнусь носом в грязь. Потому я кивнула
Бркувору, мол, так точно, и… села.
Магистр же не уточнял, как именно его
стоит ждать. Мор, Лис, Пират, а за последним и Никос — белокурая
принцесска – тоже замерли на месте. Я оглядела свою нежданную
группу аморальной (поскольку к морали цели двоих точно никакого
отношения не имели) поддержки.
Мор — понятно, почему остался: все же
я его напарница. Рыжий с Мином тоже — показать себя благородными
рыцарями и через это самое благородное выбить для себя возможность
приступить к первичной фазе размножения под кодовым названием
«свидание».
А вот белобрысый-то что тут забыл?
Судя по всему, дружбу Пирата. Потому как принцесска с укоризной
смотрел то в сторону приятеля, то на меня. Причем выражение его
взгляда для нас с Пиратом было одно и для Николь Роук, и для
Минига, чья серьга флибустьера сверкала в особенно ярко в осенних
лучах выбившегося из-за туч на пару минут солнца.
— А вы, девочки, что тут забыли? —
подходя к нашей компании, поинтересовался Бруквор.
Преподаватель был столь же хмур, как и
тучи, ходившие по небу и грозившие вот-вот разверзнуться на наши
головы проливным дождем.
— Адептку Роук, — бодро за всех
ответил Мор. — Она же в таком состоянии не сможет дойти до
общежития. Разве что доползти. И то к вечеру. Если не помрет по
дороге. А нам не хочется потом закапывать труп… Мы своих не
бросаем! А у нас группа дружная! — исправившись в последний момент,
гордо возвестил приятель.
И мне самой его захотелось прикопать.
Только я не знала, где тут, согласно уставу академии, принято
прятать бездыханные тела.
— Не переживайте, я, если что, сам ее
закопаю, — пообещал тренер. И гаркнул: — Свободны!
Парней не то чтобы ветром сдуло, но
покинули полигон они быстро.
А тренер, глянув на меня сверху вниз,
видимо, решил, что ставить такую дохлятину, как я, на ноги
бесполезно, и, присев на корточки так, что наши лица оказались
почти на одном уровне, поинтересовался:
— Николь, я понимаю, что вы меня
ненавидите. Меня как тренера все адепты вплоть до первой полевой
практики ненавидят. И даже то, что вы столкнулись со мной вчера на
аллее — саданули в глаз… Моя вина: не успел среагировать. Но зачем
было пускать сплетню, что у меня любовница — герцогиня? Сейчас
ворота академии осаждает толпа газетчиков, желающих узнать имя
какой-то там герцогини… Признаться, мне еще никто из адептов ТАК не
смог насолить…