– Нет, мы хотим получить именно библиотечное образование, чтобы воспитывать у людей любовь к чтению, понимание значения книги в жизни человека, – единодушно отвечали девушки.
– Ну, ну, флаг вам в руки, – напутствовала их председательша, удивленная услышанным.
Навещать родителей по выходным во Владивостоке девушкам не всегда удавалось. Приходилось много работать с литературой в читальном зале городской библиотеки имени Горького. Где каждый раз находили для себя что-то новое, интересное. А после делились друг с другом собственными открытиями. Спорили кто и как понял концепцию того или иного классика в вопросах литературы.
Все же девушкам иногда приходилось жертвовать походами в читальный зал ради поездок во Владивосток к родителям за материальной поддержкой. Мизерных стипендий, что получали они не хватало даже на скромное проживание.
Родительская помощь давала им независимость.
Ира уже три недели, как не появлялась в родительской казарме во Владивостоке. В деньгах она не нуждалась – устроилась вечерней уборщицей в отдел милиции, что буквально через дорогу от ее общежития. Подработка обычное дело для учащихся культпросвета.
Зарплата для нее оказалась необычайно высокой – тридцать восемь рублей, плюс ее повышенная стипендия двадцать один рубль. Все это в сумме составляло пятьдесят девять рублей – целое состояние. Питались они с Лизой в складчину, которой родители с оказией передавали продукты. Денежные суммы девушка получала от них лично.
Подходя к родительскому бараку, Ира заметила странность: на своих окнах не виднелись знакомые занавески. «Наверное, мама сняла их в стирку», – подумала девушка и шагнула в темный барачный коридор. Каково же было ее изумление, когда, дернув ручку «родной» двери та с легкостью открылась.
Перед ней предстала картина, которая потом, в ее, уже взрослой жизни не раз будет всплывать в тревожных сновидениях. Две клетушки некогда совместного ее проживания с родителями оказались пустыми. Разбросанные по полу обрывки старых газет, рваные тряпки, помятая закопченная кастрюля, сковородка, с отломанной ручкой и дырявый помятый чайник без носика сиротливо, валявшийся возле ободранной плиты указывали, что хозяева навсегда покинули жилище.
– Тетя Нюра! – кинулась девушка к соседке, напротив. – А где мама с папой? Им что дали новую квартиру? – хваталась, словно за соломину Ира, предчувствуя недоброе.