– ВОРЮГА! – театрально завопил Том, так пронзительно, что слово это еще несколько дней звенело в голове Уве.
Не оборачиваясь, Уве выскочил на вечерний воздух. Глубоко вдохнул. Он был вне себя. Но не то задело, что назвали вором. Людям его породы мало дела до того, что про них говорят. Нет, ему было стыдно потерять работу, на которую отец положил всю свою жизнь, и стыд этот раскаленным шкворнем жег ему душу.
По пути в контору, куда он направился с ворохом своих спецовок, у Уве было время поразмыслить над собственной судьбой. Ему жаль было уходить. Нормальные задания, нормальный инструмент, стоящая работа. Уве решил для себя: когда полиция надлежащим образом разберется с этой кражей, он подастся в края, где можно сыскать такую же работу. Может статься, придется ехать к черту на рога, прикидывал он. Вероятно также, понадобится немалый срок, прежде чем эта уголовная история подзабудется и не станет никого пугать. Благо здесь его ничто не держит. Да и вообще нигде на свете, вдруг осознал Уве. Ладно, зато не стал стукачом. Уве надеялся, что за это отец простит ему потерю работы, когда они встретятся вновь.
Так он просидел в коридоре на стуле почти сорок минут. Наконец к нему вышла пожилая секретарша в строгой черной юбке и квадратных очках и пригласила в кабинет. Притворила за ним дверь. Уве остался один на один с директором, как был – со спецовками под мышкой. Директор сидел за письменным столом, сцепив пальцы в замок. Оба молча изучали друг друга долго-предолго – хоть картину с каждого пиши да вешай в музей.
– Деньги украл Том, так? – сказал директор.
Это был не вопрос. Скорее констатация факта. Уве не ответил. Директор кивнул.
– Но мужики из вашего рода не закладывают других, так?
И это был не вопрос. И Уве снова ничего не сказал. Только чуть выпрямился на словах «мужики из вашего рода».
Директор опять кивнул. Нацепил на нос очки и, зарывшись в кипу бумаг, принялся что-то строчить. Уве, вытянувшись перед ним во фрунт, на полном серьезе решил, что директор, вероятно, забыл про него. Тогда он тихонько кашлянул. Директор оторвался от бумаг:
– А?
– Мужчину судят по делам его. А не по словам, – вымолвил Уве.
Директор изумился. Паренек за один раз сказал больше слов, чем за два года с тех пор, как поступил на железную дорогу. Уве и сам недоумевал, откуда взялись эти слова. Просто почувствовал, что должен сказать их.