—
Правда? А когда он будет дома?
Пусть это и был не мой настоящий отец, но
своего настоящего я, честно говоря, и не знала вовсе, а этот
человек за последнее время смог стать для меня родным и
близким.
—
Его корабль уже пришвартовался к пристани, и он прислал мальчишку
сообщить об этом. Думаю, за пару часов они успеют разгрузиться и
разобраться со всеми своими делами.
—
Мама! — Да-да, я называла Малику мамой! — А можно мы с Мамуком
побежим его встречать?!
—
Ну да разве ж вас удержишь, маленьких
шиканов[1]? — Улыбаясь, ответила
она. — Поешьте только хорошенько, а то до обеда больше ничего вам
не перепадет! Кстати, Лейла, ты там не задерживайся. Мне
понадобится твоя помощь.
—
Хорошо, мамочка!
Мы
с Мамуком быстренько похватали свежих лепешек с маслом и вареньем,
запили все это молоком и выбежали из дома, а затем и из ворот на
улицу. Прохладный ветер забирался под одежду, но мы, не замечая
этого, стремглав неслись вперед. Бежать пришлось минут пятнадцать,
и, когда запыхавшиеся и запыленные мы подбегали к пристани, увидели
высокого атлетически сложенного мужчину с небольшой бородкой
клинышком и широкими черными бровями. Он стоял в распахнутом ярком
парчовом халате и, белозубо улыбаясь, махал нам рукой, привлекая
внимание и подзывая к себе.
—
Отец! Отец! — кричали мы с маленьким Мамуком наперебой. — Ты
приехал!
—
Конечно, мои маленькие
шакер-пури[2].
Я
вырвалась вперед и первой запрыгнула к нему в объятия. Его крепкие
руки уже стали для меня привычными, а терпкий запах родным. Я
обвила его шею руками и, крепко обняв, зашептала прямо в
ухо:
—
Папа, папочка, я так рада, что ты приехал! Я так волновалась, так
скучала!
—
Знаю, родная. — Он немного меня отстранил и оглядел с улыбкой. — А
ты подросла и стала еще краше.
Я
на это лишь фыркнула. А в это время за своей порцией объятий в него
врезался Мамук. Отец подхватил его на руки и несколько раз высоко
подкинул над головой, после чего обнял и так и оставил сидеть на
сгибе локтя. Потом таким же образом подхватил и меня и зашагал к
пристани.
—
Отец, а ты привез что-то интересное? — задала я свой стандартный в
таких случаях вопрос.
—
Конечно, малышка.
—
А подайки? Подайки ты пьивез? — Тут же вклинился Мамук.
—
А как же, сын, куда же без подарков-то?..
Что меня удивляло и восхищало в этом
человеке, так это то, что он полностью без каких-либо экивоков
принял Мамука как родного сына. И, приняв однажды, действительно
сроднился с ним! Да что там! Со временем Мамук даже начал походить
на него внешне! Наш старый Кирим, глядя на это, лишь улыбался и
качал головой, говоря «Всевышний благоволит этому дому».