Петр мысленно усмехнулся. Еще бы. За это он должен «благодарить»
бикаэлку с внешника, доставившего его на Пустошь. Ссылаясь на
правила, установленные на борту, она настояла, чтобы все личное
оружие пассажир упаковал в свой походный ранец, а ранец,
естественно, сдал в багажное отделение под замок. И не разрешала
вооружаться, пока Петр не покинул челнок. Так что «соски»
(уничижительное сокращение от «секретные службы») подхватили его
под руки прямо возле трапа безоружным. Впрочем, Петр с ними воевать
не собирался. Он прибыл сюда служить.
За его спиной между особистами состоялся довольно занятный
диалог:
– Ронор, друг сердешный…
– Ага.
– Отвечай по форме, твою мать, – не повышая голоса, почти
благожелательно «поправил» офицер.
– Я, мой капитан!
– Ты когда научишься нормально выражать мысли? – язвительно
проворчал капитан Семик. – Никогда тебя не поймешь, то ли ты
выполнил работу, то ли попросту просачковал. Так объект «чист» или
«вроде чист»?
– Чист.
– Ну вот. Можешь же, когда захочешь?
Капрал обиженно шмыгнул носом. Неуверенно добавил:
– Вроде.
– Тьфу на тебя, Ронор. Да почему «вроде»? Ты проверил его
сканером? Чего молчишь? Проверил?
– Проверил.
– Сканер что-нибудь обнаружил?
– Нет. Вроде ниче…
– Стоп! Стоп, я сказал! Ронор, я тебя когда-нибудь пристрелю.
Собственноручно. И пусть меня после этого попрут со службы, но эту
трудную и полезную общественную работу кто-то должен сделать. Ты
даже не представляешь, сколько людей, которые сталкиваются с тобой
ежедневно, вздохнут после этого очищающего акта свободно – оттого,
что твоя постылая рожа больше не мелькает в «свободном доступе» и
не наводит на них тоску. Ладно, закончили, тебя я позже
подрессирую, а то гость заждался. Вольно, пилот.
Поворачиваясь к капитану, Петр машинально покосился на
обыскивающего его типа – здоровенного нескладного бугая в полевой
форме. Физиономия капрала и цветом, и формой напоминала плохо
прожаренную отбивную, на которой какой-то шутник забавы ради
небрежно, как в сырой глине, выдавил пальцами черты лица, а
угловатый череп вместо волос, словно грязная пена, покрывала серая
трехдневная щетина. Видимо, капрал частенько любил бриться наголо.
Кроме того, от капрала ощутимо пованивало. Запах немытого,
непрерывно потеющего тела, казалось, заполнил собой все помещение,
делая работу сплит-системы, обслуживающей помещение, настолько
тщетной, что ей впору было покончить самоубийством – посредством
короткого замыкания электропроводки. Приходилось стоически терпеть.
Вряд ли его задержат здесь надолго.