Окинул
подчинённых взглядом: из двадцати осталось семеро. Первые
потери. Неприятно. Особенно жалко сэра Томаса — дядька стоил
десятерых, как минимум, я уже видел его своим заместителем
и военачальником. Неизвестно ещё, где и когда
представится возможность восполнить столь дефицитный ресурс.
А мне пока даже необученных новобранцев взять негде —
вряд ли это вызовет восторг у Путяты, если приду
и скажу ему, мол — хочу ещё людей, тех угробил.
Да и мобилизационный потенциал деревни сильно
ограничен.
С другой стороны, надо относиться
к подчинённым проще. Для местных всё это — норма, после
второго нашего боя ещё больше уверился в этом. Полное
отсутствие каких-либо похоронных мероприятий, никакой скорби
по ушедшим, абсолютно философское отношение
к случившемуся со стороны что деревенских мужиков, что
наёмников — они просто молча разбирали оставшееся
от менее удачливых товарищей снаряжение, будто ничего
не случилось, и оттаскивали трупы в сторонку, где
они быстро превращались в скелеты, и через какое-то время
буквально истаивали до конца.
А с виду — самые обычные люди,
из плоти и крови, прямо как я. Вот один прихлопнул
комара, вот второй чешет ногу, воровато поглядывая
по сторонам — авось, кто заметит. Наткнувшись на мой
взгляд, даже смутился. Хотя, казалось бы, чего такого! Дядька
из наёмников, во время драки голем сломал ему руку,
сейчас на перевязи. Такие ранения даже в этом мире
не сразу проходят.
Эти
наёмники оказались хорошими бойцами, но полегли почти все,
честно выполняя свой долг и прикрывая остальное нерадивое
воинство. От остальных, вчерашней деревенской молодёжи, ещё
вчера не знавшей ничего, кроме сохи, ждать каких-то подвигов
было бы глупо. Но они показали себя всё же
не самым бесполезным пушечным мясом. Несмотря
на непрезентабельный внешний вид, разношёрстное вооружение
и одежду, а также на позорное бегство с поля
боя, они все явно делали успехи. Ещё на марше научились идти
по двое, в ногу, слушались и понимали мои команды
всё лучше и лучше, а несколько раз давали дельные советы,
всегда спрашивая сначала разрешения говорить.
После
окончания битвы за Источник Рыжий, не дожидаясь никаких
распоряжений от меня, сам назначил часового
из легкораненых — а целым не остался
никто — и отправил его следить за округой
со скалы. И это не говоря уже о всяких мелочах
и хозяйственных заботах, вроде сбора хвороста, хождения
к роднику за водой, приготовления пищи.
Уж чего-чего, а работать деревенские умели, все знали
своё дело, не мешались друг другу и не суетились
зря. Эх, к мирному бы делу их пристроить,
а не заставлять членовредительством
и смертоубийствами заниматься...