Рядом стоящий со мной Лазарев бубнит:
- Грамотно.
Егоров продолжает:
- Да, заряжай! А теперь слушай мою команду. Правым бортом
бронебойным… Пли!
- Ур-р-ра!
Все тянут друг другу бокалы, в радостном желании зафиксировать
восторг победы совместным чоканием. Я опрокидываю в себя еще одну
стопку с коньяком и прислушиваюсь к себе… Кажется, нервный психоз
отступил полностью… Подвыпивший Лазарев, пытается найти во мне
собеседника и путано старается перекричать музыку:
- Я, все забываю, как прости, вас…, тебя…, вас..., как…?
Самому бы не забыть, как:
- Маргарита, можно просто Марго.
- Марго. Скажу честно — я редко могу слушать женщину более двух
часов… Ха-ха... Все-таки, вам это удалось.
Кричу на пределе голосовых связок:
- Спасибо, я старался.
Константин Петрович недоуменно хлопает ресницами:
- Что ты делал?
Блин, поменьше бы надо болтать… Поправляюсь:
- Старалась!
- А-а-а.
Соседство становится опасным и я пытаюсь уйти в толпу, но
натыкаюсь на Антоху. Тот поднимает бокал, вроде с поздравлением, но
слова говорят о другом:
- Да, действительно, это было феерично. Мы с Гошей взбивали эту
сметану целый год — и тут появляешься ты, и снимаешь все сливки.
По-моему, это несправедливо.
Вот, суслик. Сметану он со мной взбивал. Ведра ты подносил, да
смывки отмывал… Мне неприятен его наезд, и я пытаюсь Зимовского
отшить:
- Ты смотри, аккуратней, а то язва откроется на нервной
почве.
Антон прямого намека не воспринимает и бычится:
- Чего?
- Ничего.
Обхожу его и протискиваюсь ближе к столу, где опять пью. Здесь
ничего не изменилось и Егоров продолжает радоваться жизни:
- Я вам скажу, что еще одно такое утро я бы не пережил.
Марксисты — ленинисты, как говорят англичане — самое красивое в
футболе, это счет. Так что за Ребровая возьмусь завтра, а сегодня —
все! Бухаем! Я прощаю… А, нет, угощаю!... Ну, надо же, я своему
коллективу говорю «бухаем»... Еперный театр, сегодня действительно
исторический день.
Похоже, Наумыч уже даже для себя хорошо принял на грудь, а он
выпивоха знатный. Антон вопит:
- Борис Наумович, давайте за вас, мы вас обожаем. Урра-а-а!
* * *
Прихватив с диванчика сумку, извлекаю из нее телефон. Среди шума
и криков пытаюсь дозвониться Анюте. Мою голову, несмотря на обилие
выпитого спиртного, сейчас занимают две проблемы, и по одной из них
я хочу поговорить с подругой. Сомова отвечает быстро: