- Ань.
Но пламя только разгорается:
- Кто я, для тебя?
- Ань… Ань, ну, вот, чтобы ты делала, если бы тебя закатали бы в
мужское тело?
Та упрямо пищит:
- Продолжала б оставаться женщиной!
И чтобы в итоге получилось? Мужик с гейскими ужимками?
Смешно:
- Ха-ха.
Вот и я пытаюсь оставаться мужиком! Наверно и правда не слишком
удачно, но никакой ханы точно не будет… Вот, ей в мужском туловище,
точно настала бы хана.... Потихоньку, шаг за шагом, мы продвигаемся
в сторону Анютиной машины. Сомова смотрит с подозрением:
- А что ты ухмыляешься? Между прочим, мне нравится быть
женщиной. Мы тоньше, гибче и выносливее вас, если хочешь.
Но не женщиной в мужском теле или мужчиной в женском! И вообще…
Удел женщины и удел мужчины – это как говорят в Одессе, две большие
разницы. Блин! Тоньше, гибче и выносливей! Язвительно хмыкаю:
- Боже, какой текст. Ты не хочешь мне статью написать, нет?
Сомова отворачивается:
- Нет, не хочу.
- Ань.
- Что?
Я где-то читал… И это сейчас вспоминается, отлично накладываясь
на наш разговор. Вновь останавливаюсь и говорю ей назидательно:
- Запомни! Женщина должна виртуозно владеть одним приемом - это
выпрыгивать из постели на кухню и обратно.
- Что-о?
Это классика!
- Да это не я сказал, это закон природы!
Сомова чуть ли не кипеть начинает - кажется, я ее разозлил не на
шутку:
- И я, тоже, что ли?
Dura lex, sed lex. Закон суров, но это – закон. Так что,
хихикаю:
- Ну, ты же - женщина.
- Слушай, Ребров, ты достал меня этой своей идеологией. Иди ты…
Лесом!
Она ускоряет шаг в сторону своего автомобиля. Все-таки,
обиделась.
- Ань.
- Что?
- Ань.
Сомова открывает дверь машины, со стороны пассажира и запускает
внутрь своего лабрадора:
- Фиона, давай! Вперед! Садись.
Мы же еще не договорили!
- Ань, ну…
Сомова обходит автомобиль к водительской двери и оттуда
кричит:
- Ну, что?! Вообще, знаешь, мне даже нравится, что ты попал в
такую ситуацию. Вот, так тебя, пару раз в постель затащат и кинут
потом! Вот, тогда, я на тебя посмотрю.
И это ей понравится? Вот, садистка. Мне не хочется вот так вот
ее отпускать, и я канючу:
- Ань, ну, подожди.
- Отстань!
- Ань, ну, не бросай меня одного!
Она радостно огрызается:
- Не одного, а одну! Одну!
Потом, все-таки, садится в машину и уезжает. Предательница.
Разворачиваюсь, раздраженно поддаю ногой камешек, и плетусь к
главному выходу, к своей машине.