Видимо, по взгляду отец понял, что такого скупого ответа не
достаточно.
- Да ты вся белая, дочь! Пойдем-ка, перекусим чего-нибудь.
Накрывай на стол, а я руки помою и переоденусь. И не смей тут мне в
обмороки падать! Еще чего не хватало!
Я, действительно, готова была сползти по стеночке от
переживаний. Но окрик отца подействовал, как всегда: от стены
отлипла, выпрямилась, на кухню пошла чинным и ровным шагом.
- Жив этот хрен с горы. - Отец категорически не хотел называть
Глеба по имени. Наверное, в душе и матом обкладывал, но вслух не
выражался. - И жить будет дальше.
Я подливала отцу чай, подкладывала новые бутерброды, делала вид,
что сама что-то ем. Но не переставала сверлить его взглядом в
надежде, что он хоть что-нибудь еще мне расскажет.
- Я же сказал, Настасья, не переживай. Разобрались мы. И к ногтю
прижали этих шантажистов, и по щам им надавали. - Папа замолк на
время, с аппетитом уминая очередной бутер. Только прожевав, как
следует, продолжил. - Чтобы в следующий раз хорошо подумали, прежде
чем лезть к моей дочери.
- Но ведь они сначала к Глебу пристали, потом ко мне… Может, у
него просто не хватило денег, чтобы им отдать?
- А это уже не твоего ума дело, Настя. Меньше знаешь, лучше
спишь.
- Спасибо тебе, папа! - мне плевать было на его суровый вид и
сердитые слова. Очень хотелось броситься на шею и обнять. Но… у нас
так не принято. Только бабушка тискаться никогда не запрещала. Отец
такого не позволял. - Я… пап, я устроюсь на хорошую работу и
обязательно все тебе верну!
Он прокашлялся, словно кусок в горле встал.
- Что ты отдавать мне собираешься?
- Ну… деньги… Ты же все равно потратил сколько-то?
- Ты в своем уме, Настя? Я же сказал: с сегодняшнего дня никто
никому ничего не должен. Все. Разобрались. Точка.
- Но… так ведь не бывает, пап… - была уверена, что где-то
кроется подвох. Но не могла понять, в какую сторону смотреть, чтобы
разобраться.
- Бывает по-всякому. Кстати. Ты сказала, что вы с этим олухом
расстались?
- Он не олух! - все прошлые обиды на Глеба куда-то пропали.
Вместе с радостью, что он жив и свободен, вернулись прежнее
обожание и любовь. И готовность всегда вставать на его защиту.
- Какая разница? Он мне сказал, что бросил тебя. Это правда?
Потупила глаза. В таких вещах сознаваться больно и стыдно. Кому
угодно, не только отцу.