Он долго молчал тогда. Рассматривал внимательно. Горячий взгляд
исследовал каждую черточку на моем лице, губы даже потрогал
пальцем, заставляя их невольно раскрыться.
- За что ты мне такая досталась, Настя? - хрипло спросил, а
потом целовал - трепетно, нежно, словно впервые пробуя на вкус.
- За твои грехи, естественно! Если не в этой жизни, так в
прошлых, наверное, очень наследил! - ответила банальностью, как
только смогла внятно говорить и мыслить. Но дышала еще с
трудом.
- Никогда так не говори! - даже пальцем рот мне прикрыл, словно
ребенку.
- А что такого я сказала-то? - даже надулась и нахмурилась
слегка. - Считаешь, наказание незаслуженное?
- Дурочка ты, Настя. - Улыбнулся необидно. - Это я тебе могу
стать наказанием. А ты - мой подарок. Моя сказочная глупая
девочка!
С наказанием как в воду глядел. Сначала подарил мне любовь и
радость, а потом искупал в безнадеге и тоске. Но я в тот момент
лишь старательно доказывала, что я не сказочная и совсем не глупая.
Хотелось очень больно стукнуть его, чтобы так довольно не улыбался.
Стукнула и не раз, а он становился еще довольнее…
- Настя. Зайди, поговорить нужно. - Отец заглянул в комнату, не
здороваясь, и ушел, не дожидаясь ответа.
Он привык, что я теперь все вечера проводила дома. Делала вид,
что занимаюсь упорно. Правда, порою даже получалось что-то прочесть
и выучить. Все остальное время просто смотрела в окно, тоскуя,
мучая себя воспоминаниями.
Но самое трудное, что приходилось делать - это побеждать в себе
ростки надежды. Каждое утро начиналось с мысли о том, что Глеб
обязательно что-нибудь придумает и снова появится в моей жизни. Это
же Глеб, у него по-другому не бывает. А к вечеру надежда затихала,
и снова становилось больно.
- О чем ты хотел поговорить, папа? - зашла в его кабинет
осторожно. Старалась не выдать, что снова жду от разговора
чего-нибудь этакого… Чуда ждала, что обманывать-то?
- Ты присядь. Говорить будем долго. Я уверен. - Смутило, что он
смотрит не прямо на меня, а куда-то вниз, на дорогую ручку, что
крутил между пальцами.
- Ты меня пугаешь, папа… - умостилась в кресле напротив. Руки
сложила на коленях, как первоклашка. До сих пор мучило чувство
вины, что ему пришлось решать мои проблемы. А сверху накладывалась
обида. Глупая и неправильная, но от этого не менее сильная.