Лишь одна из веточек вроде была жива.
Она поменяла цвет на кроваво-красный и протянулась куда-то за
пределы клетки, пройдя в щель между «прутьями». Да и на веточку она
больше не походила, скорее, на провод. Я, зависнув под потолком,
ждал других гадостей, но их не было. Только нить, отходящая от
статуи, вдруг загудела, как кабель высокого напряжения. Проследив
взглядом, я увидел, что она переплетается с такими же и тянется к
завершившей свое формирование платформе. От каждой клетки
отделялись похожие отростки кроваво-красного цвета и сходились в
центре странного места.
Получившаяся конструкция все больше и
больше напоминала беседку. Нечто вроде креслица начало медленно
вырастать в ней из пола. И я, кажется, понял, для кого оно
предназначено. Для колдуна. Того самого, который меня, да и всех
остальных убил!
Первой мыслью было попробовать
подлететь к этой фигне поближе и свернуть уроду шею, как только он
появится. Второй – что мы с ним в разных весовых категориях.
Порядка на два-три. Третьей – что надо прятаться.
Резонно рассудив, что, кроме моего
безмолвного собрата по несчастью, здесь ничего нет, я решил еще раз
призвать удачу и скользнул за спину уже второй раз выручающей меня
души. Авось она заслонит меня снова. Авось прутья помешают
разглядеть, что за ними прячусь я. Во всяком случае, мне через них
ну очень плохо видно. Авось колдун в мою сторону и не посмотрит, ну
хоть какое-то время! А потом… потом будет потом!
Беседка завершила свое формирование,
и тотчас же из сгустившегося в кресле тумана вперед шагнул
человек.
– Да! – Его крик разнесся
по всей сфере. – Я сделал это! Темница душ теперь моя!
Тотчас же часть красных нитей, из
которых и состояла беседка, упала вниз, одев человека в нечто вроде
лат конквистадоров, соединенных с породившей их основой пуповинами.
Картинка получилась хоть и жутковатая, но забавная. Этакий
Дон-Кихот, родившийся сразу в доспехах.
– А вы молчать, канальи! –
обращался он неизвестно к кому, но быстро разошедшиеся по
соединяющим клетки и платформу побегам сполохи синего огня раз за
разом атаковали статуи. – Молчать… когда… говорит… хозяин!
Сцена чем-то напоминала картину
избиения персидским царем Ксерксом моря, утопившего монарший флот.
Вот только вместо слегка спятившего полководца и большого объема
воды здесь был окончательно рехнувшийся колдун и десятки статуй.
Хотя… может, это действие не так и бессмысленно? Судя по долетающим
до моих ушей проклятиям и богохульствам, щедро расточаемым
итальянцем, он сейчас ведет нешуточный бой с невидимыми
противниками… а может, и с видимыми. Со статуями. Точнее, с теми,
кто в них заключен. С людскими душами. Мало-помалу накал
непонятного противостояния угас. Синий огонь атаковал статуи все
реже и реже, однако он представлял собой уже не маленькие огоньки,
а настоящие огненные мячики.